Алексей Васильич и по молитве, и по книге. Его вчера из Исторического музея чуть ангелы на небо не унесли…
Божеский книжник — Владимир Васильевич!
Сергей Аполлонович поклон вам прислал! Говорит, что через три года увидится…
Не книга, а тысяча пакетов под муку… Не хвалитесь, толстая — ума в ней мало!..
Сыровато нутро в ней…
Он книги в ящики забил — и в подвал. А подвал затопило. Через год вернулся и вскрыл. В ящиках, не поверите, папье-маше бродить начало!
Вы ему в глаза, когда покупаете, посмотрите! Если прищурился, так покупочку проверьте, — верных страниц двух нет. А спросить: «Не знаю!» — скажет. Уж такой он по книжному делу новичков благодетель!
Он раз Палладия-мниха лицевого восемнадцатого века за апокалипсис шестнадцатого французу для музея ввернул!..
Левенсоновское издание евангелия в Сибирь староверам за пять тыщ продали. Они с дураков, думали — настоящее. Только оно вышло, так и успели сделать. Знаем и кто! В суд хотели подавать…
В книгу крепко человек вошел!
Горе теперь старое книжное в карман собирает!
Грамота бы интересная — петровская, да подписи самого нет. Отнеси к старику Петрову в Леонтьевский — он подпишет, и цена будет…
Должника книжного в угон по ветру на чистом поле не сыщешь!
Любитель есть такой на книгу злой, что, если денег нет, украсть ее может!
Купить у тебя за полтину норовит, а вот ты у него купи попробуй! Занесется так, что куда Шибанову…
От книги и сыт будешь, и без штанов нагуляешься!
Ест на книгах, спит на книгах, в горнице — проходу нет, а жена сбежала со страху. И впрямь сумасшедший!
Я пришел к одному по адресу лет двадцать назад в Петербурге, а он помирать собрался. Гляжу — первопечатных полка, Олеарий с гравюрами. А он мне: «Нет уж, не продам и дочери не оставлю — она без понятия». Взял и начал их, в постели, при мне, рвать. Я сбежал от такого черта. Вот он, любитель-то!
Был один чудак пяченый. Его в Петербурге «метлой» звали. Чиновник какой-то. Он свихнулся и все задачники Евтушевского>{17} покупал. Собрал их до черта! Класть было некуда, денег сколько перевел. Потом его в сумасшедший дом посадили!
Есть покупатель на готовую коллекцию. Это не любитель, не знаток книги, а фантазер, хвастун, или деньги некуда девать! Не умом собирает, а карманом. Каждый дурак в умные хочет пролезть!
Американская распродажа! На выбор по десять и двадцать копеек. За рубль продаю неразобранную связку! Предлагаю желающим узнать счастье!
Любителя сразу узнаешь: с виду чудак чудаком — пальто рваное, шляпа маслом залита, а калоши текут. Денег нет, а нос на все полки пересует!
Всякие бывают — вон один Пушкина в первых оттисках собирал, и дай ему непременно неразрезанного. Платил хорошо!
Егор Егорыч собирал иконы и книги старопечатные. Его раз провести хотели, так он драться на одного торговца полез. Копил книгу и никому всю жизнь не показывал. Просишь показать, а он: «В другой раз когда, прибраны они у меня далеко!» Какой был…
Покупатель-«давай ход!» Цену спросит и бегом…