На самом деле впечатление он производил неизменное: человека честного, «грехобоязненного», приветливого и к тому же умевшего подобрать научный отдел для любой ответственной библиотеки.

Николай Александрович Горюшкин — бывший газетоторговец, начинавший дело у Покровских ворот. Ловкий, деловой и оборотливый человек. Слышал про него:

— Был горе-Горюшкин, а теперь в книгу крепко вошел! Все горе — в карман собирает… Эх, кабы рубанком его чуть построгать, чтобы глаже в обращении был!..

Петр Николаевич Рыбников, торговавший при воротах Московской государственной консерватории. Отличался удивительной, фанатической твердостью в слове, шутники смеялись: «Если слово дал, на нем и помрет. Сам себя с места никак не сдвинет!»

Вы могли прийти к этому добродушному и несколько мрачному на вид человеку и просить его отложить вам те или иные книги, что он с каким-то священнодействием и исполнял. После этого, не получив даже задатка, он брал отобранные вами экземпляры под особое покровительство и засовывал их за доски шкафа. Десять конкурентов могли бы предлагать двойные цены, но Петр Николаевич был непоколебим и терпеливо ждал появления законного владельца. Иногда последний забывал о сделке и приходил только спустя несколько месяцев, но товар ждал на своем месте. Зато величайшей обидой было бы отказаться от прежних обещаний и не взять заказа — Рыбников, вероятно, не забыл бы этого до последних дней жизни. Так был он крепок на слово.

Мария Павловна Лукина, оперировавшая с учебниками для средней и высшей школы и беллетристикой. Единственная женщина Москвы, посвящавшая себя букинистической специальности. Остроумно следующее, сделанное мне старым книжником, сравнение: «Фельдмаршал Суворов по делу!»

Несомненна в этом полная доля правды: вспоминали ее как энергичного, покладистого и хорошо осведомленного книжника, или, как говорили еще, книжницу!

Семен Павлович Данилин — крестьянин Тульской губернии, которого букинисты настойчиво прозывали Сенька-Кот из Измайловского зверинца, что вытекало из жизненных увлечений старого, опытного книжника и специальности скупать произведения печати у уличных старьевщиков. С этой целью он посещал квартиры, где проживали компаниями эти профессионалы: в домах бывших владельцев — Обидиной на Петровке, Шугаева по Неглинному проезду, Ляхович по Мясному переулку, Фадеева по Звонарскому переулку, Ефимова по Сухаревскому переулку, Воробьева, или «№ 5», — там же и Короткова по Толбинскому переулку.^>{13} Здесь он был своим человеком и пользовался неограниченным авторитетом. Торговал на развалах всех рынков и доставал для научных работников ценные материалы.

Тимофей Петрович Лебедев, «сидевший» в палатке на Кузнецком мосту, имевший большую клиентуру и тративший все доходы на слушание русских хоров и гармонистов. Последнее обстоятельство установило за ним клички Дирижера и Регента. К книге относился толково и старался сбыть ее в руки специального любителя.

Типичный «ручник» — Александр Михайлович Павлов, никогда, при самых удачных жизненных обстоятельствах, не имевший в личном распоряжении более двадцати пяти рублей, чем особенно и гордился. Благодаря высокому росту имел прозвище Эйфеля. Подобно Данилину, собирал книгу от старьевщиков-татар, которые часто отказывали ему в доверии. Происходили при этом оригинальные сцены.