Рубашка на тот свет дело простое. Своей бабы нет, моя сошьет. Саван… Из коленкору хочешь или полотняный? Он тебе кто? Братец! Не пожалей из полотна! Последнюю радость ему творишь… Подожди, запру часовню и переговорим…

Обожди, говорю, анатомию там два хвершала делают, чтобы покойный не сбёг…

Я казенный человек и двадцать два года на своем деле. На мое дело не всякий польстится… Без нас и покараулить тело некому!

Привычка, ваше благородие! Мне все едино…. Вы вот брезгаете, а я здесь отобедать могу. Такие же люди, только без дыхания!

Протух? Как не завонять! Ты на второй месяц спохватился, что супруга умерли. Искал? Сюда бы прямо шел… Эх ты, голова садовая, с девяти утра пьяный! Горе…

Пес его знает кто такой. Подобрали со двора… Мертвый, одно слово, не встанет!

Дочка ваша на улице померла… Как фимилия? Сычугова? Дай я на записочку посмотрю… Есть такая! Иди сюда, не запнись о горшок… Ай, ай жалость какая! Молодешенькая вовсе. Я постарался похранить, на скамеечку положил… Не плачь, матушка, все у бога будем! Чувствовал, землячка, что старание мое ты почтешь!

Это старуха безродная. Третью неделю лежит. Ей крысы ухи и щеку отъели. На тот свет и без этих вещей можно…

Здесь дело сурьезное, с безобразием я не пущу, хоть сам губернатор будь!

Чего нас записывать?.. Мы живые и ни у кого не в подозрении!

Мое сердце нежное привычное к запаху!

Платье и то пропахнет. Я в участке передеваюсь… Мне полагается фартух и пожарное обмундирование, а их и на духу нет. Ни разу и в глаза не видал, какие они такие. Кто-то себе пришил к ногтю…

Я не оскорбляю тебя, а плеваться в казенном отделении дохтура не позволяют. Может, ты с чахоткой…

За господи-то помилуй заплатить чтице надобно. Только здесь не читают!

Что я тебе — архирей молитву читать? Я не монашка, позови монашку из Крестовоздвиженского…

Ваше благородие, Анисимов разложился и стух — терпенья нет! Прикажите в Мясницкую отослать на опознание?..

Я турецку кампанию помню… Вот где мертвых-то было! Всякого сорту, милый, иди и выбирай!

За обмовение мы, верно, возьмем. Можем просто из ведра или сикушки, а можем и мочалкой с пальцем. Все грехи смоем! Тебе как постараться — для храма божия?..

(Записано в период 1906–1918 гг. от смотрителей и сторожей часовен для мертвых тел в Москве и других городах.)

Кто мочалку мою взял? Два года вещь служила на людей, а, на вот тебе, черту понадобилась. Жулики, сволочи… прости, господи, и помилуй согрешения! Не велят ругаться, а как обойтись с сукиными сынами?

Свечку?.. Ну, ничего, зажги в головах. А то лучше мне дай денег, я канону у Косьми и Домиана поставлю. Так у нас делают, мне перепоручают. Для мертвого — канону лучше, полезнее.

Да чего ж с мухой сделаешь? Муха, муха и есть… Сильно летом одолевают, если двери открывать, а в сырости и в темноте она тоже не обожает быть. Ей, стерве, на солнце надо поиграть, вострухе! Погрызет свое и улететь просится…

У нас имеется свой поп, который присягу снимает…