Выйдет, острили портные, франт летом в Петровский парк погулять, тучка накроет, дождичком спрыснуло, и начнет костюм весь «сползаться», из себя хозяина выжимать. Жмет его со всех сторон, как живой человек. Брюки до колен делаются, рукава — по локоть, плечи в швы уходят, и нет на тебе ничего. Весь человек из костюма вылезет. Другой сядет, от срама, на извозчика, велит верх поднять и — айда домой. Смеху что у нас над такими.

Как анекдот рассказывали, что лодзинские поставщики шили костюмы из этих удивительных материалов особым приемом — «с молотком». Горячим молотком «выбивали» грубую ткань, придавая ей на время фасон.

Портные говорили:

Не закройщик он, а кузнец лошадевый…

Надень свое пальто и кричи «тпру!».

Подхватил ему брюки в промежках — он по-куриному, на ноготках потому ходит…

С мошкаря на Кутафьеву башню^>{47} перешить можно, только товаром не стесняй…

Из раков в жоржевские брючники. Вот какую мотню к штанам прибуцал! Карасей можно на Патриарших в нее загонять…

Штаны ваши на двоих: на тебя, на меня и на хозяина мово тоже…

Оттэновская матершина на гвозде с горохом…

Мастеров нет — в чайной, пошли сладить, сгадать…

Хороший портной неделю пьет, а в час все справит.

У нашего брата зато мозолев не бывает — круглый год босой иль в срезочках…

От хозяина пятак на баню с веником взял… Пропил! Очки — пропил! Вторую рубаху — пропил! Картуза из дому, ладно, не брал. В чайную ему, Степан Иваныч, и так выйти не в чем. Человек слепой, а с умением. Посватай его Ивану Никитичу на каток посадить. Страдает хороший мастер ни за что… Фарфорку себе во всем вставил!

Купи матерьяла на таракана, а прикладу дай что надо — без счету. Можем троих справить в пальтах на шелку…

Рядились вполовинке выпить, а ты чего суешь? Не донес?.. Дай это мухам на окне, а не честному товарищу. Проносное ведро без дна!

Больше нажрал, а не наработал!

Двадцать третий год на сосновом туфяке сижу…

Шмук с деньгами мне, а трубы — ветрогону!

Хозяин постричь волосы велел, а деньги он, даденные, все пропил у Петра Иванова с нашей бражкой. Как быть? В волосьях его всякая нечисть завелась. Нельзя работать — заказчики после обидятся! Мы его закройными ножницами взялись выручить. Семен Василич начал… Складно состригли, только кожу с одного бока в ладонь сорвали. Не совсем ловко вышло! Он у нас теперь зовется «гумном для воробьев». Вчерась Антона Петровича за это слово колодкой, смотри, едва не убил. В характере и обиде человек! Я многое такое рассказать могу, приходите еще завтра с восьми утра…

Нет, ты скрой брючину с клешем, и чтоб не болталась, а резонно висела. Вещь проста, а и не совсем проста. Знать, как проутюжить и в каком месте сырость на пар дать. Под штрипку тоже сузить книзу талант. Можно заказчика иль обрядить, иль в конфуз большой поставить… Я на господина Капканчикова потравлял, штрипочные все делал и угощение имел по три рубля. Они брюки «в бутылку» и вовсе делали… Чем чудней костюм, тем мастеру антиресней. Заказчик, как кот, — против шерсти его гладить неудобно!..