Для того чтобы уяснить себе содержание и смысл приводимых далее в этом разделе кратких острословиц, необходимо знать, хотя бы поверхностно, быт московских портных. Мне кажется, что в этом помогут помещаемые ниже краткие сведения, получением которых я в значительной степени обязан мастеру-пошивщику Василию Ивановичу Романову, встреченному мною в Москве.

Главные поселения мастеров портновского производства, связанных с Москвой, были в Можайском уезде Московской губернии (где около девяноста пяти процентов всего населения, целыми семьями, занимались этой работой, четыре процента — починкой и выработкой обуви и один процент — кузнечным ремеслом), в Белоомуте (где несколько тысяч дворов принадлежали сплошь мастерам-пошивщикам и где поэтому концентрировались крупнейшие для Москвы фабрики готового платья: Мандля, Петухова, Геляссена, Розенцвейга, Конкина и др.), в Бронницком уезде, меньше других — в Серпуховском уезде и, наконец, в Тверской губернии, преимущественно по Почетовской волости. В самой Москве оседали портные чаще всего по 5-й Тверской-Ямской улица, носившей среди них шутливое прозвище «Котяшкиной деревни», по Косому переулку, на Живодерке, в Чухинском переулке, по Козихинским переулкам, на Бронной улице, на Сухаревском рынке — по различным квартирам, и так называемые «раки» — на Хитровом рынке и в Зарядье. Последние жили в квартирах, напоминавших норы, и занимались перешивкой «темных», т. е. краденых, вещей. Прозвали их «раками» за безвыходную нетрезвую жизнь в трущобах и за постоянную работу в скрюченном положении. Заказы для них состояли в экстренной перешивке одного фасона носильного платья на другой, что требовалось для удобной и безопасной перепродажи похищенного на рынке ворами.

Были еще «портные-бесквартирники», жившие только в помещениях своих временных хозяев.

Воспоминания о бытовой стороне у опрошенных мною мастеров прочно связаны с именами и характеристиками хозяев. Приводить подробно пестрые пересказы, к сожалению, по объему материала, почти невозможно, и поэтому я ограничусь краткими, особо припоминающимися сведениями.

Славились в Москве несколько крупных портновских фирм.

«Жорж» — под отелем «Дрезден», против дома бывшего генерал-губернатора на Тверской. Владелец этой фирмы был популярен как выдающийся брючник-закройщик. Его искусный покрой мастера портные узнавали по первому взгляду. Ошибок, каких-либо неточностей в его искусстве не допускалось. «Выкроит Жорж, — говорили, — так, что художнику не нарисовать». И действительно, всю жизнь — с молодых лет до старости владелец фирмы занимался только этим видом работы, отказываясь от всего другого и передавая всю более крупную заготовку помощникам. Это был какой-то фанатик брюк, профессиональный укрыватель кривых ног столичных щеголей.

Самая старая французская фирма «Айе» была на нывшей Тверской улице. Расцвет этой фирмы относится к 60-м гг. прошлого столетия. «Айе», являясь как бы историком и законодателем московской моды, одевал всех щеголей и любителей выделяться костюмом. У него одно время одевался Лев Николаевич Толстой, считая его лучшим портным Москвы.