— Да, мсье Лендри живет на втором этаже справа.

На стене подвала висел план дома. Я внимательно рассмотрел расположение второго этажа. Квартиры не имели черных выходов. Элиан тоже жила на втором этаже, на широкой стороне блока. Кухни квартир Элиан и Алекса были смежными, и в одном и том же месте на плане были обозначены кухонные шкафы. Штриховка означала, что перегородка между шкафами была дощатая. Алексу достаточно было выломать несколько досок, чтобы свободно переходить из одной квартиры в другую.

Мы вышли из подвала.

— Алекс все еще сходит с ума по скачкам? ;— спросил я дворника.

— О, да! И еще как! Каждый полдень я вижу его, он поручает мне относить конверты с деньгами в букмекерское бюро Томаса. Мне жаль его денег, но — кто знает! — может быть, он иногда и выигрывает.

Я кивнул и ушел.

Мне нужно было только свернуть за угол, чтобы оказаться перед домом Элиан. Школьники бегали по улице, играя в снежки. Я прислонился к стене дома и закурил. Чувствовал я себя несколько оскорбленным: по всей вероятности, обе эти куколки считали меня полным идиотом. Сначала любовный спектакль разыграла Рита, после чего сразу же ударила меня по голове бутылкой. А сейчас еще одна новость: оказывается, Элиан тоже разыгрывала со мной грошовый роман.

Я бросил сигарету в сточную канаву, поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру Элиан, нажимая на звонок до тех пор, пока не открылась дверь.

— Это ты, дорогой! Что случилось? — спросила она.

На ней было песочного цвета кимоно, глаза широко раскрылись от удивления.

— Ничего,— ответил я, входя и вешая плащ.— Ничего.— Помолчав, я произнес: — Мы сядем в уголке и немного побеседуем, сокровище, о вещах, которые ты забыла мне рассказать в прошлый раз.

Она серьезно взглянула на меня своими большими серыми глазами. Потом повернулась и пошла впереди меня в гостиную. У меня было такое впечатление, будто ее мозговой аппарат работал со скоростью турбины. Мы сели. Вокруг ее глаз лежали тени, очевидно, она плохо спала. Но это не портило ее красоты: она выглядела, как это ни странно, привлекательнее, чем обычно.

Подняв на меня глаза, Элиан сказала:

— Не знаю, правильно ли я поступила, влюбившись до умопомрачения в абсолютно неизвестного мне человека. Ты совершенно не тот сегодня, что вчера. Твой звонок вызвал целую бурю в моей душе, но, войдя, ты не поцеловал меня, а теперь разговариваешь со мной таким ледяным тоном.

Она заломила руки.

— Могу ли я доверять тебе? Я не знаю.— И уже несколько тише она добавила: — Я чувствую себя усталой и разбитой... Ни одному человеку, как видно, нельзя доверять...

Я пустил чудесное колечко дыма к потолку. Нужно быть внимательным. То, что я безумно хотел близости с нею, она могла бы обратить в оружие против меня.

— Вы, женщины, любите говорить о доверии,— начал я,— вы проводите дни и ночи, мучаясь над вопросом: на кого можно положиться, а на кого нет. Если же в конце концов вам попадается человек, действительно заслуживающий доверия, вы сейчас же обводите его вокруг пальца. Все, что ты мне рассказывала о Бервиле, было ложью.