— Вы хотите конкурировать с полицией? — спросила она.

— Конкуренция— не то слово. Я считаю, что тот, кого наняли и кому заплатили вперед, имеет право действовать. Поль нанял меня, как это видно из письма.

Я откинулся в кресле и закурил новую сигарету. Эли-ан задумалась.

— Не хочу вас разочаровывать,— сказала она, колеблясь,— вы можете рассчитывать на мою небольшую помощь, но не думаете ли вы, что ваша затея опасна? Особенно если вы добьетесь успеха? Вы ведь знаете, Бервиль был миролюбивым и живым человеком. Люди, которые его убили, не будут стесняться с вами.

— С этим придется считаться,— сказал я и посмотрел на часы.— Не сердитесь, что так долго задержал вас. Все, что я узнал здесь, для меня очень важно. И я очень рад, что вы хотите мне помочь.

Я дал ей мой адрес на случай, если она натолкнется на что-либо новое. Затем задал последний вопрос:

— Вы не знаете, есть ли среди знакомых Поля высокая блондинка с черными глазами?

Элиан подняла брови и покачала головой. Я встал, взгляд мой упал в окно. Наискось через улицу был виден маленький кусочек бульвара Капуцинов. На третьем этаже в окнах Поля играл затерявшийся луч зимнего солнца.

Фаустин сам сидел у столика портье, когда я брал ключ. Он отложил газету, решительно бросил окурок на пол, прижал его носком сапога и сказал:

— Мсье Фолдекс, должен вам напомнить, что вы уже две недели не платили за квартиру. А мы дорожим деловыми принципами: кто не платит, тот не живет здесь.

— Мне наплевать на ваши принципы,— ответил я.— Единственный принцип, который я здесь обнаружил, это то, что шкафы стоят на трех ножках... Покажите счет.

Он не поверил своим глазам, когда увидел деньги, и сразу стал почтительным.

— Вчера вечером какой-то мсье спрашивал вас. Наверное, вы вытащили письмо из ящика? Я написал ему адрес бара «Кельтик».

— Все в порядке,—- сказал я и поспешил к себе.

Наступило время для полуденного приема порции «кальвадоса».

В половине шестого вечера я вышел из отеля. Завернув за угол около цирка, я зашагал, засунув руки в карманы, в сторону метро. Темно-синий «крайслер» скользнул и бесшумно остановился в нескольких ярдах от меня. Дверца открылась, и, когда я поравнялся с машиной, меня окликнул женский голос:

— Хелло, мой дорогой!

Я обернулся.

— Невероятно! — вырвалось у меня.— Призрак с платиновыми волосами й с запахом «Арпеджо де Ланвин»!

Томная улыбка была мне ответом.

— Подойдите сюда й сядьте со мной. Я принадлежу к числу любопытнейших женщин мира.

Кинув взгляд на заднее сиденье, которое было пусто, я сел рядом с женщиной.

— Не бойтесь, молодой человек, я одна.

— Мне жутко,— вздохнул я.— Когда я еду в такой машине, то в конце поездки в ней оказывается на человека больше... .

Опять зазвучал мелодичный смех. Черные как уголь глаза смотрели на меня.

— Я представляла вас менее симпатичным, мсье...

— Фолдекс. А для слабого пола — Никки.

Я уселся поудобнее и закрыл дверцу.

— А каким именем можно называть такого экзотического духа, как вы? — спросил я.

— Сорас, для близких — Рита.

Машина медленно заскользила в направлении площади Этуаль. Отдельные капли дождя упали на ветровое стекло. Я протянул ей портсигар.