— Что я в^тебе никак не могу понять, мой дорогой Джойс,— произнес я задумчиво,— это то, почему ты из года в год не перестаешь ухмыляться? Вероятно, при твоем рождении был какой-то конструктивный недостаток.

— Но, Никки, ведь мир так чудесен! И хотя меня это и не касается, но поцелуи платинового духа наверняка не так уж плохи, а?

Я поставил стакан.

— С чего ты взял?

— Олух! Посмотри на себя в зеркало! Или ты специально вымазал свое лицо малиновой помадой?

Я взял салфетку и привел лицо в порядок, при этом я успел рассказать о приглашении. Затем мы выпили и испарились. Джойс отдал мне ключи от машины, и я повез его в редакцию. Затем я вернулся в отель и решил поспать пару часов.

Для января ночь выдалась сухой и теплой. Передо мной в долине рассыпались огоньки. На часах было уже половина двенадцатого. Ночной портье забыл разбудить меня вовремя.

Железнодорожный переезд, пара освещенных пивных перед старыми домами и Санта де Ла Форетт остались позади, начиналась проселочная дорога. На первой же поляне я поставил свою колымагу у кустов и пошел дальше пешком.

Я размышлял о том, правильно ли я поступил, оставив в плаще свой револьвер. Но это была довольно тяжелая игрушка, которая оттопыривала карманы, а на мне был великолепный, цвета ночного неба смокинг.

Бронзовая решетка ворот была открыта. Между виллой и низким строением рядом стояло около трех десятков автомобилей. Я вошел в дом. Смех и музыка слышались уже на первом этаже. Чувствовалось, что здесь царит веселое настроение.

Я пересек холл, поднялся по широкой лестнице, протиснулся между танцующими парами и сел рядом с домашним баром в свободное кресло. Никто не обращал на меня внимания.

На небольшом столике возле .меня стояли подносы с сандвичами с икрой и выпивка. Мпе пришло в голову, что я еще не ужинал, и поэтому я хорошенько приложился к угощению.

Если смотреть на смокинги, фраки и вечерние платья, то происходящее не казалось блефом. Гости выглядели сливками общества, а не переодетыми гангстерами. Уж я-то мог об этом судить, набил руку в своем ресторане, много лет бренча по ночам на рояле.

Вскоре я увидел Риту. С бокалом шампанского она подошла ко мне. Законодателю мод ее платье явно удалось. Вероятно, не менее десяти лет он ломал себе голову, пока придумал это чудо. На платье был приколот алмазный бант. Если это действительно алмазы, то щедрый жертвователь, вероятно, продал половину Бельгийского Конго, чтобы оплатить их.

— Где вы прятались весь вечер? — спросила меня Рита.

Я встал. Мы немного потанцевали, и я ответил на легкое пожатие ее руки. Мне показалось, что ее отношение ко мне несколько изменилось. Когда опять заиграла музыка, она вытащила меня из толкучки. Я молча последовал за ней к холлу и затем по длинному, покрытому ковровой дорожкой коридору. Снаружи здание не казалось таким просторным.

Рита прикрыла дубовую дверь и мягко притянула меня к себе за край моего смокинга.

— У меня такое впечатление, будто я очень давно знаю вас, Никки,— сказала она.— Что бы ни произошло, знайте одно, вы мне очень нравитесь.