– Кончаешь? – спрашиваю, шумно выдыхая, а она просто стонет.

– Господи, заткнись. Только не останавливайся.

А я все равно член рывком вытаскиваю, слышу вой неудовольствия, а затем переворачиваю ее и рукой под талию беру.

– Сволочь. Ненавижу! Даже трахнуть нормально не можешь!

Я беру ее за талию, поднимаюсь с ней и несу на диван, кидаю и ноги широко раздвигаю, снимая с себя джинсы. Но смотрю только на нее. На тонкую талию и ниже.

Бля, какое там зрелище. Сладкая киска во всей красе, сочная, мокрая, принадлежащая только мне. Аня и сама смотрит на мой член, губы свои облизывает, а я просто ноги ее поглаживаю, поднимаю одну к себе, вторую. Смотрю в глаза Ани глажу стройное бедро, довожу до точки кипения.

– Богдан…

– Лифчик сними, – требую я, а сам ноги раскидываю и пальцы в совершенство опускаю, легонько трахаю, пока она выгибается. Снимает остатки ненужной одежды. Остается только в чулках, которые в данный момент не помогают сдерживаться. Только сильнее сводят с ума. Как и ее грудь, освобожденная от лишнего. Я накидываюсь на соски, облизываю их по очереди, чувствуя вкус шампанского. Спускаюсь ниже к животику, к сладкой киске, что манит влагой. Я впиваюсь в нее губами, кайфуя от стонов Ани, теперь такой податливой и ласковой. Но и здесь я не довожу Аню до конца. Нависаю сверху, заглядываю в глаза, поддернутые безумием. Провожу пальцами по ноге, ощущая, как моя дрожь предвкушения передается ей. Она сама обнимает меня за плечи, снимает рывком футболку, проводит пальчиками по животу, сосками к лицу тянется. Трогает губы, словно боится, что я не настоящий. А я настоящий. Я здесь. Я с тобой, сладкая.

Аня больше не обзывается, просто целует, впивается в кожу на плечах и принимает толчок члена вскриком, тут же обнимая меня ногами. Двигается со мной в едином, животном ритме, создавая пошлые шлепки влажных от пота тел. Черт, как же круто быть в ней, целовать ее, не думать о том, что будет после.

Сейчас есть только я, она и эта конура, словно напоминание о подвале, в котором мы были единым целым. Я двигаюсь все чаще, уже не в силах сдерживаться,

Толчки все чаще, грубее, сильнее. Кажется ещё немного и хлипкий диван сломается, но я не могу остановиться, не могу перестать вбиваться в Аню, словно пытаясь остаться в ней навсегда. А может быть даже сделать ей ребенка. Мысль на задворках, что Аня может быть беременной именно от меня, срывает остатки разума, и я наяриваю сильнее, чувствуя, как и сама Аня кричит мне в рот. Как ее влагалище пульсируя, пытается вытолкнуть меня, но я только сильнее давлю, с рыком кончая глубоко в ней.

Член все еще пульсирует, вроде как готовый к новому раунду, и я целую Аню, которая раскинула руки в стороны и отвернула голову.

– Теперь уходи.

Сначала мне показалось, что послышалось. Я поднял голову, посмотрел в глаза, которые еще пару мгновений назад отражали огонь. Теперь в них лишь боль.

– Уходи, сказала! – отталкивает она меня и вскакивает. Выдёргивает покрывало из-под моей задницы.

– Ты реально больная. И что? Выгонишь меня, и что дальше?

– Ничего. Просто решила потусить перед тем, как отдать себя одному мужчине до конца жизни.