– Что? – он сейчас серьёзно? Где улыбка?! Это ведь шутка! А раз нет, то я прямо сейчас уйду. Отворачиваюсь и иду к двери, а он вдруг ловит меня, к спине прижимает. – Отпусти. Я просто уйду.

– Маленькая, наивная. Шучу я. Просто нас с тобой предлагаю обсудить позже. Твой отец вряд ли захочет видеть меня рядом с тобой.

– А я ему все объясню. Он же не дурак.

– Он не дурак, поэтому сделает все, чтобы нас разлучить.

Я задумалась, пока нежилась в его объятиях. Он, конечно, прав. После этого дурацкого похищения, а с другой стороны.

– Постой. Ты же сказал, что не дозвонился до него.

– А, черт. Точно.

– Что? Забыл?

– Нет. Соврал. Я с ним даже разговаривал.

Я опешила. Развернулась в его руках резко. Порывисто. Смотрела в его наглые глаза и пыталась увидеть хоть искру раскаяния. Но, наверное, я слишком много от него хочу.

– Почему? – спрашиваю и руки хочу вырвать, но он только сильнее сжал их, переплетая пальцы.

– Что почему? Почему ты еще не дома, или почему я соврал?

– И то и другое. Да отпусти ты мои руки, ты делаешь мне больно!

– Нет, – прижал он меня к себе. – Если контакт прервется, то все что я скажу, ты воспримешь неправильно.

– А как это вообще можно воспринять правильно?! Там папа волнуется, волосы на себе рвет.

– У него нет волос.

– Ну причем тут это! А мама! О чем ты с ним разговаривал? Ты вообще собирался меня отдавать?

– То есть теперь слова, про то, что ты хочешь быть моей, вранье? Это было от обиды на папу?

– Нет, нет, – почему он все перекручивает, как тряпку, выжимая последние капли моего терпения. Я и так еле-еле держусь, чтобы его не ударить. Но что интересно, сбежать мне при этом от него совсем не хочется. Скорее понять его мотивы. – Я хочу быть с тобой, но ведь можно по-нормальному.

– Твой отец убьет меня, как только увидит, сама понимаешь.

– А я не дам ему! Я, объясню, что и он был молодым и тоже совершал ошибки. Богдан, просто объясни мне.

– Я должен был отдать тебя вечером. Привести в указанное место, но он заговорил, что ему нужно видео.

– Какое видео, – по телу прошел холодок и я невольно взглянула на раскуроченную постель.

– То, что в машине. Там, где мы целовались. Он хотел уничтожить то единственное, что было между нами, а я не хотел отдавать. Не хотел отдавать под Самсоновский пресс нас с тобой. Я не хотел так быстро отказываться от тебя. Хотел понять, если ли у нас шанс, Аня. У нас есть шанс?

Этот его взгляд, полный желания и жажды, его руки, держащие меня, словно боясь отпустить. А самое главное его дрожащий голос. Как всему этому противостоять? Как отвернуться, как не полюбить?

– Для тебя сколько угодно шансов, – поднимаю наши руки и закидываю ему на шею. Он тут же отпускает мои, чтобы схватить талию и прижать к себе. Сильно. Вдавливая. Сливаясь в одно целое. А я уже чувствую его стояк, но вместо того чтобы продолжить и поцеловать, прошу.

– Может все-таки поедим и если честно у меня там все болит.

– Там?

– Ну там, Богдан.

– Ты не можешь сказать слово «пизда»?

– Я может и могу, но говорить не буду, потому что это грубо. Пусть будет киска.

Богдан ржет, и кивает вниз.