– Вы действительно уверены, что хотите увидеть все это? – шепотом спросила я Молинари. – Если вас засекут в этом заведении, потом очень трудно будет объяснить общественному мнению, что вы тут делали.

– Я много лет был государственным обвинителем в Нью-Йорке, – улыбнулся он, – поэтому мне нравятся подобные забегаловки.

Я подошла к бармену – длинному худощавому парню с мышиным лицом, длинным хвостом на затылке и таинственными татуировками, которые покрывали его руки от запястий до плеч. Целых пятнадцать секунд он демонстративно меня игнорировал, потом мне это надоело, и я наклонилась, стараясь заглянуть ему в глаза.

– Мы тут проходили мимо вашего заведения, – спокойно объяснила я, – и решили узнать, не согласится ли кто-нибудь из ваших посетителей оказать посильную финансовую помощь нашей благотворительной миссии в Республике Чад.

Это не произвело на него абсолютно никакого впечатления. Он даже не улыбнулся, а вместо этого налил полный бокал пива чернокожему студенту, сидевшему на другом конце стойки.

– Ну ладно, шутки в сторону, – сказала я, показывая ему полицейский жетон, – мы из полиции. Я думаю, ты и сам догадался.

– Извините, но у нас частный клуб, – холодно ответил бармен. – Мы обслуживаем только тех, кто имеет членскую карточку.

– Вы видите, что творится? – повернулась я к Молинари. – Они ведут себя как в каком-нибудь "Костко".

– Да, именно как в "Костко", – впервые ухмыльнулся бармен, которому явно понравилось столь лестное сравнение.

Не говоря ни слова, Молинари подался вперед, схватил парня за длинный хвост и, повернув его голову к себе, сунул ему под нос серебристый жетон, на котором крупными буквами было написано: "ДЕПАРТАМЕНТ ВНУТРЕННЕЙ БЕЗОПАСНОСТИ".

– Эй, парень, послушай меня внимательно, – тихо, но весьма серьезно заявил он. – Сейчас я достану телефон, наберу нужный номер, и через десять минут сюда ворвется группа федеральных агентов, которая перевернет здесь все вверх дном. Я заметил, у вас тут компьютеры общей стоимостью никак не меньше пятнадцати – двадцати тысяч долларов. Так вот, от них ровным счетом ничего не останется, если эти люди начнут искать здесь важные вещественные доказательства. Поэтому давай поговорим без шума и скандала. Нам нужно задать тебе несколько вопросов.

– В чрезвычайных ситуациях, – неожиданно произнес чернокожий студент в черной вязаной шапке, – мы можем не обратить внимание на отсутствие у наших важных клиентов членского билета. – С этими словами он повернул к нам широко улыбающееся лицо с ослепительно белыми зубами. В его произношении слышался явный британский акцент. – Амир Камор, – представился он. – Полагаю, никому из нас не нужны неприятности. Если не возражаете, я хотел бы пригласить вас в свой офис.

Я бросила быстрый взгляд на бармена и поняла, что мы имеем дело если не с владельцем, то по крайней мере с важной в местном сообществе фигурой. Через весь зал он провел нас в небольшое помещение, в котором с трудом помещался небольшой стол и стены которого были украшены красочными плакатами, яркими постерами и фотографиями активистов студенческого движения. Среди них я заметила огромные фотографии массовых митингов в защиту свободы Восточного Тимора и борьбы против СПИДа в странах Африки.