Орино вздрогнул и слегка зашипел, пытаясь высвободить ладонь. При этом выражение его лица было настолько потрясенным, что мы все расхохотались. Не то чтобы мы здесь такие жестокие подобрались, но когда еще на физиономии величественного верлианца узришь такую смесь растерянности, шока и паники. Впрочем, как выяснилось позже, с выводами насчет паники я поторопилась.

Ребенок уступать не хотел. И, возмущенный – а руку изъять верлианцу удалось, – расплакался. Да еще как! Верлианец снова вздрогнул, явно испугавшись, что чем-то навредил малышу, и даже слегка пошевелил рукой, испытав мгновенный порыв вернуть Теме собственную конечность.

– А что ты хотел? – назидательным тоном проинформировал гостя Григорий, привлекая сына к себе с намерением утешить. – В этом возрасте они все в рот тянут, тоже форма познания мира. Так что будь настороже.

Мы с Надей обменялись смешливыми взглядами на тему мужской солидарности. Орино совет воспринял буквально. Поэтому едва малыш снова подобрался к нему – интересно ребенку было, что за необычный голубокожий дядя объявился, – сосредоточенно замер, готовый отреагировать на любую неожиданность. Но ребенок был настроен миролюбиво, и верлианец израсходовал запал боевой готовности впустую. Малыш всего лишь забрался на дядины коленки и, очаровательно светя ямочками на щеках, принялся улыбаться понравившемуся незнакомцу всеми своими восемью зубами. Орино умилился, восторженно всматриваясь в личико Артема, и даже решился на осторожный жест – трепетно коснулся мягких волос ребенка. Малыш тоже расслабился, что-то прогулив в благодарность. Но верлианец как-то сразу необъяснимо напрягся, а все мы услышали звонкое журчание. Осознав, что угроза стала пророческой, я растерялась, не зная, как удержаться от смеха, ведь Орино таки описали. И данный факт был им в полной мере прочувствован и осознан, отразившись на лице смятенным смущением.

– За своего признал, – ободрила подруга моего спутника, забирая ребенка, чтобы переодеть в сухое. Артему это явно не понравилось – с протестующим ревом, резко перейдя от благодушия к негодованию, он мертвой хваткой вцепился в черные волосы так заинтересовавшего его гостя. И когда Надя подхватила ребенка на руки, Орино был вынужден потянуться за ними следом.

– Вот-вот, Тимоха, – подскочил к ним Гриша, забирая у жены сына, – это ты верно задумал. Надо будущему папе начинать с главного. Идем, Орино, будешь учиться дите очищать и переодевать. Доверю тебе свое сокровище.

Вопреки мои ожиданиям, верлианец не стал возражать, а высвободил волосы из детских кулачков и потопал следом за Гришей.

– Пусть потешатся, – усмехнулась подруга, удерживая на месте порывающуюся броситься спасать своего мужчину меня. – Может, и правда пригодится. Ты как вообще так умудрилась? Это ж надо – с верлианцем амуры закрутить.

Я вздохнула, врать откровенно не хотелось, а честно рассказывать что-то о наших отношениях я была еще не готова, поэтому отделалась неопределенной фразой:

– Мы пока просто вместе, на будущее не загадываем.

– Это понятно, – неожиданно кивнула Надя. – Я с земным мужчиной вон как долго в отношениях разбиралась, а тут – верлианец. Это ж вдуматься страшно, как у вас все по-разному должно быть. На каждую вещь, на любое действие или поступок две разные точки зрения… но главное, чтобы конечные интересы были общими, тогда придете к общему знаменателю.