— Что у тебя, дружище? — весело спросил Георгий Константинович.

— Вас приглашают к столу.

— Иду!..

«Вот теперь можно и прочесть письмо, присланное «лично товарищу Жукову», — решил Георгий Константинович, когда вернулся к себе, отобедав. Он лег на диван и надорвал конверт, из которого вынул листок. «Дорогой Георгий Константинович! — читал он про себя неторопливо. — Очень прошу Вас помочь мне уехать на Сталинградский фронт. Родом я из этого города, в нем сейчас находятся мои родители. А по профессии я танкист, есть у меня боевой опыт, так что буду уничтожать фашистских варваров, не щадя своей крови и самой жизни. Мое начальство мне отказало, осталась надежда на Вас. Вчера получил телеграмму от мамы, что во время бомбежки немецкой авиацией тракторного завода погиб мой отец. Погиб прямо у своего станка. В Гражданскую войну он оборонял Царицын. Теперь мне сам Бог велел отомстить фашистам за своего отца.

Прошу Вас, товарищ генерал армии, помогите.

Капитан Иван Бурлак, командир танкового батальона».

«Сухо и строго, без особых эмоций», — отметил про себя Жуков. Он перевернул листок на другую сторону и там прочел постскриптум. «Вы, наверное, удивитесь, отчего вдруг Вам написал некий капитан? Так вот я участвовал в боях на Халхин-Голе летом 1939 года в составе 11-й танковой бригады, командовал ею комбриг Яковлев. В бою с японцами в районе Баин-Цаган отличилась и наша бригада. В то время Вы командовали 57-м особым корпусом. Помню, как Вы вручали танкистам награды. Из Ваших рук я получил медаль «За боевые заслуги». Может, вспомните?.. Вы тогда даже спросили: “Отчего, лейтенант, у тебя зеленые глаза?” Они и вправду у меня зеленые».

Жуков отложил письмо в сторону. Невольно нахлынули воспоминания. На реке Халхин-Гол, где он командовал 57-м особым корпусом, который вскоре был развернут в 1-ю армейскую группу, он прошел боевое крещение, и люди не забыли его, один из них — танкист Иван Бурлак. Храбрый парень. Надо ему помочь…

С утра Жуков был в Ставке, а когда решил там все дела, заехал в Генштаб к Василевскому. Тот сидел за столом и что-то писал.

— Привет, дружище! — с ходу бросил Георгий Константинович. — Как съездил, точнее, слетал?

— Без происшествий, — улыбнулся Василевский. — Вот готовлю отчет верховному. Я тебе нужен?

— Как обстановка на Сталинградском фронте?

— Пока наши войска держат оборону. — И начальник Генштаба коротко посвятил Жукова в обстановку на Сталинградском направлении.

— Скоро там всем будет жарко. — Жуков протянул Александру Михайловичу письмо. — Прочти, пожалуйста, оно вернуло меня в тридцать девятый год…

Василевский читал про себя, а Жуков курил.

— Капитану следует помочь. — Василевский свернул листок.

— О том и речь, Саша. Я бы взял капитана к себе на Западный фронт, но он просит направить его на Сталинградский. — Жуков смял в пепельнице окурок. — Оно и понятно: капитан Бурлак родился и вырос в Сталинграде, там его родные… Так что дай, пожалуйста, команду своим подопечным, чтобы капитана срочно отправили в распоряжение штаба Сталинградского фронта. Полагаю, что танкисты генералу Гордову нужны.