Вздрогнула, ощутив прикосновение мужской ладони к своей талии. Генерал близко. Слишком близко. Я ощущаю не только его ладонь. Застыла. Боюсь пошевелиться. Все внутри сковывает от страха. Не надо было его злить.

Его губы едва ощутимо касаются кончика моего уха. По коже сразу побежали мурашки.

— Ненависть — очень сильное и яркое чувство, — генерал сделал паузу. — Мне нравится. С ней бой становится яростнее, а победа слаще.

Все ясно. У имперцев, часто, очень нестандартные пристрастия. О многом только ходили слухи, что-то довелось увидеть уже в империи. Генерал тоже из тех, кто… не помню, как называются. С извращенными вкусами.

Постаралась отодвинуться как можно дальше от Соула. Поежилась. Никакими равнозначными партнерами мы с ним не станем. Он так или иначе будет продавливать свои решения. Возможно, кто-то посчитает, что это и хорошо — быть рядом и следовать за тем, кто так часто побеждает и решительно идет к своей цели. Мне же остается только беззвучно плакать под душем и только так, чтобы мои слезы сразу же уносили с собой потоки воды. Кому нужны эти мои слезы.

Вскоре после душа Соул тактично ушел, я осталась ждать в шатре прихода “помощниц”, и они не заставили себя долго ждать. Кажется, пришли все наши походные дамы. Шумные, показательно веселые, а в глазах черная зависть. Тут нет ни одной невесты или жены.

Ой, как меня поздравляли, как восхваляли, узнала много нового, какая я замечательная, удачливая и счастливая. Заодно узнала, что с момента битвы на озере прошло уже три дня. И это я опять хорошо так поспала.

Ну и, не успела я выйти из душа, как опять туда отправилась. И опять не одна. На этот раз в компании трех женщин, посчитавших, что меня там надо “подготовить”. Не столько к свадьбе, сколько к первой брачной ночи. Как упомянули о брачной ночи, мне совсем поплохело.

Кто-то почитал, что мне стало плохо от того, что в душе слишком жарко, и меня поспешили оттуда изъять, тем не менее успев все же провести все необходимые процедуры. Теперь мое тело благоухает, на нем нет ни одного лишнего волоска, кожа нежнейшая.

На меня надели халат и торжественно усадили на подушку в центре шатра, а сами дамы уселись вокруг меня, кто, где придется. Одна из девушек шустро раздает маленькие чашечки, куда чуть позже разливает для всех чай. А вот и тарелки с фруктами и сладостями появились. Наступило не менее торжественное молчание.

— А что, дальше готовиться не будем? — спрашиваю я нервно, не понимая, что происходит. — Прическа? Макияж? Платье?

— Пока рано, — важно ответила старшая из женщин и достала какую-то книгу. Дама обвела всех остальных девушек взглядом? — Кто умеет читать на имперском?

— Я, — подняла руку наиболее хорошо одетая девушка, ей старшая дама тут же свою книгу и отдала.

— Читай вслух. Это наставления будущей жене. Там много правил.

Сделала глоток из чайной кружки, взялась, уже было за сладкую булочку, поскольку позавтракать мне так и не удалось, но тут начали читать эти правила, и я забыла о том, что хотела есть, да мне и кусок в горло бы не полез.

Правила — смесь каких-то, видимо древних имперских традиций, бреда и любви имперцев к подчинению. Что ни правило — ограничение. То нельзя жене, это нельзя. Никаких прав, только подробные описания обязанностей и еще более подробные описания того, как надо правильно служить мужчине, например, как правильно кланяться, мыть ему ноги и прочие части тела. Судя по подробным и скрупулезным описаний омовений, у имперцев на этом тоже какой-то… ну не знаю, как это опять назвать. Любят, они, в общем, чистоту.