Один из великанов, судя по всему вожак, соскочил со своего вурна, так называли этих животных в Шарроне, и угрожающей разлапистой походкой направился в сторону потерпевших крушение, поигрывая тяжелым каменным топором. Недоверчиво покосившись на Охотника, он грубо рявкнул несколько слов, которые исполин не понял. И тут видимо совсем потерявший голову от страха механик неожиданно подскочил к торкурцу и начал сбивчиво верещать на общеимперском о неприкосновенности жизней посланцев, суя прямо под нос великану верительные грамоты Братства.
Судя по всему, гиганту подобная бесцеремонность отнюдь не пришлась по душе. Глухо взрыкнув, он взмахнул топором и нанес тщедушному не достававшему ему даже до груди посланцу чудовищный удар, от которого тот отлетел далеко назад с проломленной грудиной.
Сверкнул исполинский клинок, и верхняя половина туши вожака шлепнулась на землю, щедро оросив ее кровью.
Торкурцы при виде этого все как один тут же соскочили со своих "скакунов" и принялись осторожно окружать опасного чужака. Все они имели на вооружении лишь грубые каменные топоры, но при том были весьма сильны и свирепы, чтобы их можно было сбрасывать со счетов. По лицу Охотника скользнула едва заметная кривая усмешка. Что ж, разминка ему не помешает.
Мелькнул топор первого нападавшего, и тот тут же болезненно взвыл, тряся обрубком руки. Молниеносного движения бездноглазого никто не успел даже увидеть. Рубящий нижний удар, и еще один великан корчится на земле с начисто срезанными голенями. Уход в сторону, обманный финт, выпад. Третий противник оседает на землю с рассеченным горлом.
Вновь уход от неумелой размашистой атаки и резкий прямой укол в широкую спину. Невероятно искусно выполненный, стоивший целое состояние и заточенный до бритвенной остроты клинок пронзает четвертого великана насквозь. Усмехнувшись, Охотник нажал на скрытую пружину в рукояти, и лезвие меча резко удлинилось на две ладони, одновременно раскрывшись и выбросив два коротких побочных клинка ничуть не менее острых нежели основной. Тело исполина беззвучно распалось на две равные половины.
Последнего противника того самого с отрубленной рукой Воин Погибели, не мудрствуя лукаво, обезглавил, не тратя время на разговоры, а после также хладнокровно добил и лишившегося ног. Все равно язык торкурских великанов пусть и крайне примитивный по своей сути был ему неизвестен. Покончив с нападавшими, колосс неторопливо повернулся к вурнам. Этих можно было использовать для дальнейшего путешествия, благо несмотря на внешнюю медлительность они могли при нужде развивать вполне приличную скорость.
Однако эти твари были крайне свирепыми и неуживчивыми и признавали лишь одного хозяина. Что ж, это можно было исправить. Первый вурн при виде приближающегося чужака издал резкий грозный свист и бросился на него, стремясь насадить дерзкого на могучий росший прямо из широкой морды толстенный рог. Забросив меч за спину, Охотник подался чуть в сторону, уходя от лобовой атаки и обхватив зверя за массивную голову, легко завалил на бок, а затем флегматично поставил колено на толстую шею бестии и одним могучим движением свернул ее.