– Между прочим, я, не в пример нынешней молодежи, был комсомольцем, – с гордостью ответил Степаныч, – И ты, Надя, была.

– Я-то была! – грянул зычный голос верной супруги Степаныча.

Говори она хоть немного тише, бывший заслуженный работник органов правопорядка непременно обратил бы внимание на подозрительный треск кустарника. Там, старательно зажимая ладонями рты, корчились от хохота близнецы.

– Кажется, она Степанычу сцену ревности закатила, – со стоном произнесла Маша.

Дима только рукой махнул.

– И какие же, интересно, дела у тебя были на этом празднике? – продолжала допрос Надежда Денисовна.

– Очень важные, Наденька, – Степаныч заискивающе посмотрел на супругу. – Только сказать не могу. Служебная тайна.

– Ах, тайна! – уперла руки в бока любящая половина. – Шлагбаум настежь. Самого ищи-свищи. И это теперь у вас, мужиков, называется служебной тайной!

Выдав эту тираду, Надежда Денисовна, обогнув мужа, влетела в кухню. Из распахнутой двери послышался грохот то ли кастрюль, то ли сковородок.

– Она выбирает орудие убийства, – шепнула Маша на ухо брату.

В этот момент Денисовна закричала:

– Ты еще, паразит, скажи, что на празднике твоего «Комсомольца» женщин не было!

– Не было! – ухватился, как утопающий за соломинку, Иван Степанович. – Сугубо мужская компания!

– Вот этого ему не стоило говорить, – прохрюкал в кустах Дима.

Дальнейшее развитие событий подтвердило его слова. Из кухни послышался душераздирающий вопль. Затем в опасной близости от головы Степаныча со свистом пролетели одна за другой три сковородки.

– Ложись! – скомандовал себе бывший заслуженный работник органов правопорядка и плюхнулся наземь.

Форменная милицейская фуражка укатилась в огород. Массированный обстрел продолжался. Исчерпав запас, Денисовна стала метать в дорогого супруга сперва кастрюли, затем какие-то банки, половник и даже конфорки от газовой плиты.

– Она его сейчас убьет, – не на шутку встревожилась Маша.

Степаныч, однако, явил миру недюжинные способности к маневрированию. Он словно улавливал по свисту предметов траекторию их полета и в последний момент удачно уворачивался в нужную сторону.

Исчерпав боеприпасы, Денисовна вооружилась шваброй и веником и предприняла вылазку.

Степаныч мигом вскочил с земли и с резвостью горного козла пустился в какой-то причудливый пляс по саду и огороду. Надежда Денисовна преследовала его по пятам. Самое удивительное заключалось в том, что любящие супруги, несмотря на огромный темп гонки, тщательно огибали все зеленые насаждения.

– Вот это да, – с восхищением следил за ними Дима. – Им бы не дачи наши охранять, а в цирке работать.

– И номер их будет называться «Сцена ревности», – фыркнула Маша.

Степаныч словно решил доказать, что это еще не предел его возможностей. Обежав несколько кругов по участку, любящие супруги лишь распалились. Денисовна увеличила темп. Швабра и веник уже несколько раз достигали цели. Наконец широкая душа Степаныча запросилась на волю. С невиданной для его преклонного возраста легкостью тучный сторож подпрыгнул в воздух и, шутя, одолел высокий штакетник.