Джулия поспешно встала и потянула Жеку из-за стола, – мы вдвоём прогуляемся.

Энн, Джоан и Эмма залпом улыбнулись Джону с максимальной душевностью, Жека подумал, что очень удачно здесь не торгуют за кредитки, всё из него вытянуть не успеют. Хлопнул друга по плечу, – крепись, бро, – и, не замечая его отчаянного взгляда, позволил Джулии себя увести.

Мысли у Джулии и Жеки в целом сошлись, первым делом приобрели по легкому комбинезону и по паре ботинок, как у военных. Бельё купили только Джулии и по настоянию Жеки, а то ж во внезапно переменчивой боевой жизни часто не до церемоний раздеваний-одеваний. Чулочки, трусы и рубашечку известнейшей фирмы можно надевать под скафандр, в них даже можно мыться, и их совсем не требуется стирать, а потом сушить, поскольку их как бы вообще нет, на девяносто процентов они только кажутся, а оставшиеся десять процентов являются сплавом из натуральных материалов и космических технологий.

Платья же предлагались или местных фасонов, какие-то слишком закрытые и длинные, или э… те, что, в представлении местных, должны носить немусульманские девушки на работе. Джулии, вообще-то, кое-что понравилось, и она попросила продавца показать парочку, чем шокировала парня – за прилавком скучал настоящий живой человек.

Он просто отказался показывать эту мерзость мусульманке! Джулии стало смешно и интересно, с чего он про неё так думает. Парень поразился ещё больше и, неуверенно глядя на Жеку, пролепетал, что у человека с оружием просто не может быть другой спутницы, воин никогда не покажется на людях с блудницей.

Джулия зарумянилась и огорошила паренька заявлением, что она, во-первых, не мусульманка, во-вторых, не блудница, а, в-третьих, сама воин и у неё такое же, как у её спутника, право носить оружие. И если крысёныш не извинится, она его лично проткнёт или просто удавит, если Жека не позволит марать сталь своей шпаги об его дерьмо.

Парень испуганно оглянулся на Жеку. Он, конечно, не был уверен, что обычаи наёмников позволяют им убивать персонал заказчика, да и не считал это правильным, но видом поддержал Джулию. Ей ведь обидно, наверное!

Продавец сначала извинился за то, что назвал её мусульманкой. Этого Джулии показалось мало, он извинился за то, что назвал блудницами всех не мусульманок. Далее ему пришлось признать, что и среди мусульманок бывают грешницы, ведь не просто ж так за измену такое суровое наказание. Джулия усилила нажим, входя в раж…

Жека не стал дожидаться, когда бедняга будет извиняться за то, что вообще появился на свет, такой моральный урод, молча развернулся и вышел из магазина. Юля выскочила следом и принялась в спину выговаривать, что Жека сам такой же козёл, что не дал ей времени «придавить эту мразь». И пусть себе не думает, что его кто-то боится! И не бегает никто за ним вовсе, пусть тоже не думает, подумаешь, сокровище какое! Жека тоскливо закатил глаза, можно подумать, что он кому-то навязывался!

Не получив ответа, Юля срывающимся голосом почти закричала, что вот прямо сейчас ему сейчас всё-всё выскажет и пошлёт в жопу! Он может вообще повернуться, когда с ним девушка разговаривает?! Жека с пакетами в руках с очень злым выражением лица решительно повернулся. Слушать её он не собирался, что говорить самому, не было и намёка мысли, но как-то же надо это прекращать! Сгрёб её в объятья, прижал к себе и закрыл рот поцелуем.