Как известно, в Бабьем Яре в течение долгих лет не было не только памятника погибшим жертвам нацистского изуверства, но и никакого намека на совершенное на этом месте в Киеве чудовищное преступление.

Этот позорный факт побудил писателя Виктора Некрасова опубликовать письмо протеста в "Литературной газете" и вдохновил Евтушенко написать стихотворение, призывающее к искоренению антисемитизма. Нападки, которым Евтушенко подвергался за свой "Бабий Яр", как нельзя лучше свидетельствуют о том, что призыв поэта был далеко не напрасным и что юдофобство глубоко проникло в некоторые круги советского общества.

Позиция правительства по этому вопросу была {766} сформулирована Никитой Хрущевым в марте 1963 г. В своей речи тогдашний председатель Совета Министров вынес порицание Эренбургу и Евтушенко и счел нужным рассказать историю о переводчике-еврее, служившем якобы в штабе нацистского генерала Паулюса.

Впоследствии выяснилось, что все это сплошной вымысел, предназначенный для того, чтобы доказать факт наличия и среди евреев элементов, сотрудничавших с нацистами. Само собой понятно, что эта гнусная клевета была на руку всякого рода коллаборационистам и махровым антисемитам. Коллаборационист Трофим Кичко был признан в Киеве "экспертом" по вопросам еврейства.

Его книга "Юдаизм без прикрас", вышедшая на украинском языке в 1964 г., это яркий пример памфлета, в котором под личиной антирелигиозной пропаганды преподнесена коллекция юдофобских вымыслов, россказней и небылиц, насыщавших немецкую и французскую антисемитскую литературу в XVIII и XIX вв. и нацистскую псевдонауку гитлеровской эпохи.

Антисемитский разгул, так же как и безудержная травля Израиля в советской прессе, достигла своего апогея - вплоть до карикатур в стиле нацистского "Штюрмера" - в дни Шестидневной войны.

Угрозы правителей Сирии и Египта, провозгласивших "час мести" и "уничтожения Израиля" были названы "преувеличениями частных лиц", а такие действия египтян, как концентрация многотысячной армии и бронетанковых частей, скопление тяжелой артиллерии на израильско-егнпетской границе, произвольное и одностороннее удаление чрезвычайных сил ООН, осуществлявших контроль на этой границе с 1957 г., блокада международного морского пути в Тиранском проливе, все эти акты определялись как "оборонительные меры".

Самозащита Израиля, над которым нависла смертельная опасность, клеймилась как "израильская агрессия". Нигде в советской прессе не упоминались сотни самолетов, танков и артиллерийских орудий и ракет, посланных Советским Союзом арабам; не был упомянут и тот факт, что большую часть своего вооружения Израиль приобрел во Франции, но зато без зазрения совести распространялась клевета о сговоре {767} между США, Западной Германией и Израилем в целях нападения на арабские страны.

Как это случалось уже не раз в еврейской истории - и гонения на евреев, в какой форме они не выражались бы, и травля Израиля, отстаивающего право на существование еврейского государства и право своих граждан на мирную жизнь, вызвали у евреев СССР реакцию, прямо противоположную той, которую ожидали их инициаторы. Национальное чувство советских евреев и сознание неразрывной общности судьбы всего народа беспримерно усилились.