Ребята-а-а, вы даже не представляете насколько.
***
Это была не то, что странная, а полу бредовая встреча.
Друзья, то и дело напоминавшие мне о чем-то, чего просто не было в памяти. Антон, по-хозяйски, державший меня за руку, пока смотрели фильм. Я не вырывалась, не сопротивлялась, находясь в состоянии легкого шока. Единственное, о чем молилась, чтобы не лез с всякими нежностями. Этого бы я точно не выдержала, да и не допустила бы. Он для меня чужой, я его не знаю. Хотя, судя по разговорам окружающих, у нас с ним сейчас сплошная романтика. Здорово. Люблю романтику. Особенно ту, которую не помню.
Неожиданно для самой себя, то и дело срываюсь на черный сарказм, за что получаю титул Колючка Вечера. Ну, а что остается делать, если изнутри распирает? Снисходительно посматриваю на остальных, подмечая все недостатки, что раньше не имели значения.
– Ди, хватит кусаться! – под конец вечера не выдерживает сестра, – ты сегодня всех издергала!
– Прошу прощения, – смущенно опуская взгляд в пол. Сама не знаю, что на меня нашло, обычно я себя так не веду. Наверное, стресс последних дней сказывается. Накопился и шарахнул со всей мочи. Стыдно перед друзьями, сестрой, Антоном этим, смотрящим на меня обожающими глазами. Еще раз извиняюсь и иду в дамскую комнату.
Хочется умыться, привести себя в чувство. Чем дольше сижу в этой компании, тем острее ощущение внутреннего разлада. Мне бросает из крайности в крайность. То они все меня раздражают, все их разговоры кажутся пустыми, потому что есть вещи более важные, страшные и значимые. Например, бродящий по дому призрачный мужик, цепи в подземелье, в которых, оказывается, сидел кто-то очень похожий на меня (ведь, не я же, да?), то потом внезапно успокаиваюсь и получаю искреннее удовольствие от общения, забывая обо всех ужасах, что творились дома. Эти качели выматывают.
Мне, как ни странно, все больше хочется домой. В тишину, в свою уединенную комнату, куда не может никто сунутся.
Пока стою, склонившись над удивительно чистой для общественного заведения раковиной, слышу, как сзади открывается и прикрывается дверь, и кто-то заходит, останавливаясь рядом со мной.
Волосы на загривке встают дыбом. Я не люблю, когда ко мне вот так подходят. С недавних пор вообще боюсь тихих чужих шагов.
Вскинув взгляд, смотрю зеркало и вижу за собой Юльку. Она выглядит растерянной, переминается с ноги на ногу, не зная, как начать разговор.
Видя, как ей нелегко решаю помочь:
– Юляш, ты чего хотела?
– Слушай, я не стала ничего говорить в присутствии Антона…
Внутренне напрягаюсь, не зная, чего ожидать от этого разговора. Обычно, когда начинаю таким тоном, да еще с такой фразы – жди неприятностей.
– Я, – она замялась, – прости меня, Диан…
– За что? – напрягаюсь еще сильнее.
– Мне, наверное, стоило сначала тебе позвонить и уточнить что к чему…
Черт, да что она юлит, как уж на сковородке???
– В общем, тебя тут парень разыскивал.
Змеи внутри зашевелились, зашипели.
– Какой парень? – сипло спросила, чувствуя, как от ног вверх поднимается дрожь.
– Красивый такой, воспитанный. Улыбка у него широкая искренняя.