— Нет! — против воли вырвалось у меня. — Это не так…

Это действительно было не так. Он не был груб. Как раз напротив… Его ласки едва не спалили меня дотла. Я выкрикивала что-то, подвигая его на все большее откровение со мной.

Безрассудство, коим я раньше уж никак не обладала, затмило все остальные чувства. И случись в тот момент разуму наставить меня на путь истинный, вряд ли бы он сумел до меня достучаться.

— Анна, — мягко позвал меня. Алейников. — Прекрати казнить себя. Что случилось, то случилось. Поверь, но это не было просто сексуальным голодом. Во всяком случае, с моей стороны…

Оставшись в белых спортивных трусах, он снял с себя халат и, завернув меня в него, осторожно взял на руки.

— Не скажу, что влюбился в тебя с первого взгляда, но… — тихо шептал он мне на ухо, медленно продвигаясь к спальне.

— Что «но»? — глухо спросила я, боясь поднять голову.

— Интерес, который ты, как личность, вызывала во мне, скажем так, становился день ото дня все сильнее. Уже много позже я рассмотрел, что ты поразительно красива…

Господи, как давно я не слышала таких слов! Внимая его тихому, нежному шепоту, я вновь ощутила себя просто женщиной, и состояние блаженного покоя и тепла снова тихим облаком опустилось на меня.

— Ты прекрасна… — выдыхал он вместе с поцелуями, высвобождая меня из своего халата. — Твое тело… Оно восхитительно…

И мое восхитительное тело млело под его руками, становясь мягким и податливым, словно пластилин. А когда спустя полчаса Тимур в изнеможении откинулся на подушку, я не сразу поняла, что он только что сказал.

— Я не расслышала, — пробормотала я срывающимся голосом. — Что ты сказал?

— Я сказал, что никогда и в мыслях не допускал, что когда-нибудь буду любить его жену…

Хотела я того или нет, но в его словах мне послышалась какая-то жесткость.

— Я не совсем понимаю… — начала я, — что ты хочешь этим сказать?

— Я?! — Голос его вдруг приобрел металлические нотки. — Я сказал, что никогда не думал, что буду трахать его жену!

С этими словами он резко вскочил с кровати и, подойдя к окну, рывком распахнул тяжелые портьеры. Яркое солнце раннего утра время ослепив меня. Когда же глаза мои немного попривыкли, то первое, что я увидела, это уродливо изогнутый кверху хвост скорпиона…

— Ты?! — выдохнула я, поначалу до конца не осознав, что же произошло на самом деле. — Откуда это у тебя?

— Это?! — Тимур ткнул пальцем в татуировку на левом предплечье. — Это у меня с армии, милая Анна! Именно там мне ее сделал мой лучший друг Александр Минаков, после того, как я его едва живого, с разодранной до костей спиной вытащил из драки…

— Кто это? — машинально спросила я, не в силах оторвать взгляда от его плеча.

— О! Это был мой самый лучший друг!

Единственный и последний! После него разве только твой муж…

— Замолчи! — завизжала я, вся сжавшись на кровати. — Я ничего не хочу слышать!

Кровь, мгновенно прилившая к голове, не позволила мне вскочить и вцепиться ему в горло. Все, что я могла, так это взирать на него с нескрываемой ненавистью. Это чувство, когда-то старательно мною захороненное, вновь хлынуло из глубин души наружу и затопило каждую клеточку моего тела.