Я настолько привыкла к его присутствию в своей жизни, что, когда он сообщил мне о намерении бросить институт, я растерялась.

— Ты с ума сошел?! — " изумленно вытаращила я на него глаза. — Тебе же всего полтора года осталось до диплома!

— Понимаешь, Ань, мне место классное предложили. Три штуки зелени в месяц!

А ждать не станут, пока я штаны буду просиживать на студенческой скамье…

Короче, Мишка бросил учебу и пошел зарабатывать деньги. Но его финансовое благополучие длилось недолго. Фирма, нанявшая его начальником охраны, разорилась, и он остался и без работы, и без выходного пособия.

В тот злополучный день он приплелся ко мне в общежитие в стельку пьяный и долго плакался на судьбу, уткнувшись в мое дружеское плечо. Под конец он так расчувствовался, что уснул на моей кровати прямо в ботинках. Мне же пришлось всю ночь тесниться на стареньком диванчике с соседкой по комнате.

Утром Мишка мучился похмельем и, стуча себе кулаком в грудь, клялся в вечной дружбе.

Именно это его обещание и всплыло сейчас в моей памяти. Я прокашлялась и, оборвав надоедливое нытье о никчемности жизни, осторожно спросила:

— Миша, ты где-нибудь сейчас работаешь?

— А что? — насторожился он сразу.

— Да нет, это я так… Из интереса.

— А-а-а, — он помолчал и виновато пробормотал:

— Да нет… Нигде…

— Значит, ты звонишь, потому что тебе нужны деньги, — предположила я и, как оказалось впоследствии, не ошиблась.

Михаил сердито посопел в трубку, затем вполголоса чертыхнулся и наконец изрек:

— Да! Мне нужны деньги!

— Сколько? — осторожно начала я.

— Пары сотен, думаю, хватит.

— Разумеется, зеленых? — не без ехидства прозвучал мой вопрос.

— Ну не деревянных же! — возмутился Мишка. — Ань, ну ты даешь!

Мишкина непосредственность могла сбить с толку кого угодно, но только не меня. Если он рискнул в очередной раз просить у меня денег, не отдав предыдущий долг, значит, дела его совсем швах.

— Карточный долг или что-то другое? — не меняя интонации, продолжила я допрос.

— Ань, а можно я к тебе зайду?

— А ты где сейчас?

— Да за углом, в телефонной будке… — было мне ответом.

— Валяй, — бормотнула я и, бросив трубку, поплелась в прихожую открывать дверь.

Мишка явился минуты через три. Более того, в руках он держал бисквитный рулет с черничной начинкой и три чахлые гвоздики, подозреваю, сорванные с клумбы в соседнем дворе.

— Проходи, — вырвался у меня печальный вздох. — Я иду в ванную, а ты готовь завтрак.

С последним гость справился без проблем.

Когда я зашла на кухню, чашки стояли на столе в окружении тарелок с нарезанным лимоном, бисквитом, колбасой и шоколадными конфетами. Мы молча уселись и приступили к трапезе, время от времени бросая испытующие взгляды друг на друга.

— Ты чего не на работе? — первым нарушил он молчание.

— В отпуске, — прозвучал мой более чем лаконичный ответ.

— Ага, понятно, — кивнул Мишка и сунул в рот кусок колбасы. — А я опять на мели, опять без работы.

— И у тебя опять проблемы… — подсказала я.

— Да, то есть нет… — замялся он и наконец виновато кивнул:

— Да, проблемы. Штуку задолжал.

— Карты?

— Да…

— Скотина! — выдала я и еле сдержалась, чтобы не плеснуть в него остатками чая. — Ты же обещал!