— Как их разглядеть, если они в другом мире находятся? — усмехнулся Мерлин, к птицам подходя, на корточки перед ними присаживаясь.

— Я сама не видела, — пожала я плечами, обиженная его насмешкой, — нянюшка рассказывала, что в старые времена так было. Но ведь раньше и подземное царство в озерах и колодцах разглядеть можно было!

— Верно, — согласился Мерлин задумчиво. — И Холмы чаще раскрывались.

— Ку-у-и-и-и-ч-х-е-е-и-ч-хе-е-е-е-е, — заорала птица, приподняв башку и голося прямо в лицо колдуну. Он покачал головой и устало потер пальцами висок.

— Спасибо тебе, Марья, — угрожающе повторил, поднимаясь.

Я настороженно улыбнулась — Мерлин ближе подошел, надо мною навис.

— Только я очень прошу, — проговорил он почти ласково, морщась, как от головной боли. — Если ты еще какой-то подарок мне сделать захочешь, ты со мной прежде его обсуди, хорошо? Вот сказала бы ты мне заранее, я бы клеть большую где-нибудь в лесу подготовил… подальше, или заклинание создал, ор их приглушающее… а теперь срочно его придется делать, обо всем остальном забыв.

Наклонился ко мне и добавил, в глаза так пронзительно глядя:

— Потому что сейчас я не знаю, чего мне больше хочется, Марья, — этим крикунам шею свернуть, или тебе.

— Ку-у-и-и-и-ч-х-е-е-и-ч-хе-е-е-е-е, — раздалось из-под яблони, и я, обиженно развернувшись, пошагала на кухню. Бесчувственный он, этот рыжий. И неблагодарный!

Через несколько дней у меня самой уже голова от ора птиц райских трещала, и даже Эльда на меня нехорошо так смотрела, будто прикидывая, не стоит ли отравить, а вороны и прочие слуги волшебные даже пирожками не задабривались. К Мерлину я теперь с подносом на цыпочках заходила, ставила его неслышно, и побыстрее удалялась. Готовила я ему так, что он меня сто раз простить должен был, но он даже взгляда на меня не поднимал.

Яйцо с подставки в его мастерской пропало, а вскоре и крик прекратился. Жар-птицы продолжали у нас в саду пастись, а когда клюв открывали — короткое чириканье раздавалось, и они тут же его закрывали и начинали всполошенно бегать кругами, словно пытаясь найти свой голос.

Я за тишину Мерлина уже расцеловать готова была. Но вот только он меня вообще не замечал.

Садовник старенький, Джон, все в саду порядок навести пытался, и я ему по мере сил помогала: ветки сломанные резала, цветы пересаживала, грядки восстанавливала. Все лучше, чем от обиды дуться. Так прошла еще неделя, в которую я голос колдуна и не слышала.

Вышла я как-то после завтрака в сад, а там репа заросла сорняками. Ну, я заткнула подол платья за пояс, рукава закатала и давай пропалывать. Шаг за шагом, грядка за грядкой: сменилась репа мятой, а мята морковкой, а дальше шагнула я к лютикам, а там и капуста, и крыжовник уже поспел — собрать надо бы. Солнце припекать стало, и я в тень перебралась, поближе к башне, но внимательно смотрю — на первое кольцо сада не захожу, именно там непонятные растения волшебные растут, именно там я тростник голубой срезала.

Затем компоста притащила, и так в розах увлеклась, прикорм им под корни подкидывая, что когда меня по рукам и ногам скрутили и ввысь подняли, не сразу даже завизжала.