— Ты сразу вернулся домой?
Денис немного помедлил с ответом.
— Нет, я еще какое-то время посидел в парке на скамье, спать идти не хотелось.
— Тебя кто-то видел? — уточнил Реваев.
Денис отрицательно покачал головой.
— Ясно. А телефон, ты говоришь, тебе вернули уже утром?
— Да, так и было.
Реваев вздохнул и встал с кресла, разминая ноги.
— Денис, — в его взгляде, брошенном на мальчишку, было больше жалости, чем упрека, — ты ведь меня обманываешь. В ту ночь вы с Надей встречались.
— Да с чего вы это взяли? — с отчаянием выкрикнул подросток, испуганно прижимаясь к отцу. Станислав Михайлович наконец начал понимать, что разговор складывается для его сына отнюдь не лучшим образом.
— Да с того, Денис, — Реваев почувствовал, что у него начинает болеть голова, — что утром, увидев девять пропущенных звонков, ты не перезвонил Наде, хотя и говоришь обратное. А это может означать только одно: ты с ней уже успел пообщаться.
— Ну хватит, — Егупов-старший тоже поднялся на ноги и теперь нависал над невысоким полковником, — разговор пошел совсем не в ту степь. И мне почему-то кажется, что прежде, чем его продолжить, мне надо переговорить с юристами. А то я смотрю, вы весь из себя такой интеллигентный, обходительный, чаек с лимончиком попиваете. А потом раз, и мой сын у вас во всем виноватым окажется? Нет уж, не выйдет.
— Денис, мы ведь все равно узнаем, как было на самом деле, — предпринял еще одну попытку Реваев, — но с твоей помощью это будет быстрее.
— Вот когда узнаете, тогда и приходите, — Константин Михайлович ответил быстрее, чем Денис успел открыть рот. — Прошу вас! — широкая ладонь указала Реваеву в сторону выхода.
— Хорошо, — кивнул Реваев, — я ухожу. Советую вам не затягивать с консультацией у адвоката. Вполне возможно, что нам придется продолжить наш разговор в самое ближайшее время. Все доброго.
Ответом ему была тишина. Оба Егуповых прощаться с полковником нужным не посчитали. В этой дышащей ему в спину тишине Реваев отчетливо услышал, как кто-то, стараясь ступать как можно незаметнее, взбежал вверх по лестнице.
В Москве Марину ждали. С того момента, как она вышла в зал прилетов, за ней пристально наблюдали. Неприметный «фольксваген-гольф» следовал за ее такси от здания аэровокзала. Наблюдатели особо не скрывались. Во-первых, они были уверены, что севшая на заднее сиденье Марина их вряд ли заметит, а во-вторых, далеко отставать было опасно. На каком-нибудь светофоре можно было запросто потерять объект наблюдения. Допустить этого было нельзя. Приставленные к Подгорной люди знали, по какому делу они работают, и понимали, что у них есть шанс обнаружить, где скрывается предполагаемый убийца.
Когда такси остановилось возле автобусной остановки и Марина вышла из машины, один из наблюдателей поспешил вслед за ней. Вместе с Мариной он спустился в подземный переход, прошел гулким, низким коридором и вновь поднялся по ступенькам. Дальше их пути разделились. Подгорная села в ожидающую ее другую машину такси, а наблюдатель, проводив ее растерянным взглядом, призывно замахал своему напарнику, требуя, чтобы тот немедленно развернулся. Однако тянущаяся на сотни метров вперед стальная полоса разделительного ограждения не позволяла этого сделать.