— Ты хочешь, чтобы я тоже пошел? Пошел к Реваеву? Ты думаешь, что он всесильный? Да он пешка, его так же дергают за ниточки, как всех вокруг. А если он вдруг заартачится, то найдется десяток желающих занять его место. Мгновенно найдется. Пискнуть не успеем, ни мы, ни он.

— Ты давно не играл в шахматы, Максим, — холодно ответила Марина, она тоже встала и направилась к выходу из комнаты, — в шахматах нет ниточек. Я в душ.

— Ну какие мы умные, — выкрикнул ей в след Подгорный, — один я идиот!

Макс с силой ударил кулаком по стене. Скрытый под обоями лист гипсокартона хрустнул, и на стене осталась здоровенная вмятина.

Когда Марина вышла из душа, Макс встретил ее, замотанный в простыню, словно римский патриций.

— Хорошо, — он схватил ее за руку, — я сделаю так, как ты хочешь. Но дай мне еще два дня. Давай проживем два дня так, словно ничего не было?

— Макс… — Она обняла его, прижимаясь к нему всем телом. — Максимка… я люблю тебя.

Пока Подгорный принимал душ, Марина уже успела сварить в турке кофе. Макс спустился по лестнице, оставляя на ступенях мокрые следы босых ног и на ходу запахивая на бедрах полотенце.

— Ты как раз вовремя, — Марина разливала кофе по кружкам, — молока у тебя нет?

— Нет, — покачал головой Макс, — но есть шоколад.

— Ну ладно, буду пить с шоколадом, — улыбнулась Марина, — пойдем во двор, там хорошо.

Макс вышел на крыльцо, держа в каждой руке по кружке с горячим кофе. Он осторожно спустился по скрипучим ступенькам и направился к столу, на котором все так же лежал раскрытый ноутбук. Подойдя к столу, Макс замер. Шедшая сзади Марина не сразу поняла, почему он остановился и неподвижно стоит, уставившись на старый деревянный стол. Только выглянув из-за его плеча, она поняла, в чем дело. Прямо перед ноутбуком на крашеных досках старенького стола лежали, тускло поблескивая металлом, расстегнутые наручники.

— А теперь, Подгорный, медленно ставим посуду на стол, — скомандовал властный мужской голос, — и так же медленно надеваем наручники. Сегодня у нас день самообслуживания.

— Итак, Денис, — Реваев пристально смотрел на растерянного подростка, — в ночь убийства ты тоже приходил на встречу с Надей?

— Приходил, — наконец выдавил из себя Денис.

— Хорошо, — одобрительно кивнул полковник, — и что было потом?

— Ничего, — подросток испуганно посмотрел на отца, но теперь он боялся вовсе не Станислава Михайловича, теперь он ждал от него защиты совсем от другого страха, — мы же не созвонились, поэтому я не знал, придет Надя или нет. Я прождал ее в беседке полчаса, может, минут сорок, а потом ушел.

— Во сколько это было?

— Около половины второго ночи.

— То есть ты сидел один в беседке, ждал Надю, она не появилась, ты ушел.

Денис кивнул.

— Ты слышал что-то из того, что происходило на веранде дома? Может быть, голоса, какой-то шум?

— Нет, я один раз подошел к дому, думал пойти Наде навстречу, но увидел, что на террасе горит свет и кто-то сидит. Понял, что Надя, скорее всего, прийти не сможет, побоится. Там тропинка прямо мимо террасы проходит. На всякий случай подождал еще минут десять, а потом сам ушел.