— Мне кажется, Юрий Дмитриевич, ваши комментарии сейчас не очень уместны, — нахмурился Чижевский, — если по существу дела вопросов больше нет, то, я так понимаю, следственный эксперимент можно считать завершенным?

— В принципе, да, можно закругляться, — согласился Реваев, — единственное, что хотел бы уточнить, — вот этот нож, которым совершено убийство, он вообще откуда взялся?

— В смысле, — выпучил глаза адвокат, — вообще-то это вы его сами нам предоставили.

— Ну да, я понимаю, — полковник рассуждал так, словно беседовал сам с собою, — это нож, найденный на месте преступления, и убийство совершено именно им. Здесь все понятно. Непонятно, чей это был нож, откуда он взялся на месте преступления.

— Юрий Дмитриевич, — вмешался удивленный Бочкарев, — это же нож из набора, который стоял на кухне у Подгорного, все это зафиксировано в материалах дела.

— Что — это? — резко спросил Реваев, его задумчивость неожиданно испарилась. — Что именно отражено в материалах дела?

— Ну как, что, — оторопел капитан, — есть нож, есть фотография набора, из которого он взят.

— Однако сам набор вами изъят не был?

— Да он и вами потом изъят не был, — защищался Бочкарев. — Послушайте, Юрий Дмитриевич, вам не кажется, что не самое удачное место, чтобы выяснять отношения?

— Мне не кажется, что мы выясняем отношения, — отрезал полковник, — принесите сюда из дома этот набор.

— Артем, сгоняй по-быстрому, принеси этот набор несчастный, — попросил оперативника Бочкарев.

Через несколько минут Артем вернулся, неся деревянный ящичек, из которого торчали рукоятки нескольких ножей разного размера. Одного, самого большого, ножа в комплекте не хватало. Бочкарев, который все это время нервно расхаживал из стороны в сторону, нервно бросился Артему навстречу.

— Вот эти ножи, Fistler, все правильно. Юрий Дмитриевич, что здесь непонятного?

— Достань ножик, любой, — приказал Реваев, — ты только так не нервничай, а то ведь они острые.

Бочкарев выхватил один из ножей из фирменной деревянной подставки.

— А теперь прочитай, что там написано на лезвии.

— Что тут написано? — Бочкарев поднес нож поближе к лицу — Fistler Crown, Германия, сделано вроде как из нержавейки, еще цифры какие-то.

— Цифры не надо, — отмахнулся Реваев, — того, что прочел, уже достаточно.

— Достаточно для чего, Юрий Дмитриевич? — уныло спросил Бочкарев, начиная догадываться, что немолодой полковник начал впадать в старческий маразм.

— Достаточно для того, чтобы задать вопрос, откуда в доме Подгорного взялись эти ножи? Ну и откуда взялся нож, который нашли на месте преступления?

— Ну как, откуда? — горячился Бочкарев. — Нож из этого набора, а набор стоял на кухне. Кто теперь знает, когда его купили. Вы помните, когда ножи покупали? — обернулся он к Полине.

Та лишь недоуменно пожала плечами.

— Это было, еще когда оба дома обустраивали, столько лет прошло. Сейчас разве такое вспомнишь?

— Ну да, не вспомнишь, — согласился Реваев, — вот только это не те ножи, что были в этом доме и в этом ящике на момент убийства.

— Это как так? — оторопел Бочкарев.

Реваев кивнул Крыловой, и та, достав смартфон, продемонстрировала всем присутствующим несколько фотографий.