Тамир… самый внезапный, самый неудержимый.

Казалось, одно только его присутствие вызывает желание подчиняться, причём получать упоительное удовольствие от своей слабости и беззащитности.

В их играх всегда присутствовала нотка доминирования, приправленная сладким страхом и восхитительной, большей похожей на удовольствие болью, впрочем, Фло нравилось порой дразнить дракона, напрашиваясь на «наказание».

Несмотря на внешнюю жёсткость, он никогда не перегибал с Фло палку, словно подсказывая ей самые тайные и постыдные собственные желания. Ей казалось смешным, что она так боялась его порывов первое время: узнав Разящего лучше, она как-то быстро уяснила главное о нём - сильный, властный, порой даже агрессивный дракон никогда не обидел бы кого-то слабее себя. Что бы он там ни говорил…   

Он обожал её подчинение, за которое всегда тепло благодарил, но Фло видела, что ему также нравится, когда она берёт инициативу в свои руки в их играх.

Он как-то признался, что ему нравится связывать её, потому что тогда хоть ненадолго возникает иллюзия, что она никуда, вообще никуда от него не денется. Так Фло поняла, что её нежность, её любовь необходима ему даже больше воздуха и стала ещё чаще говорить о том, что любит его, хоть Разящий и ворчал, и говорил, что нет такого слова…

- Ага, - соглашалась с ним Фло, смеясь. - Любовь - есть, а слова нет! А может Любовь есть только там, где нет слов?

В ответ Тамир сгребал её в охапку и, уткнувшись носом в волосы, шептал, что она должна принадлежать только ему. Ему одному.

Аур… Господин её мыслей и чувств…

Дракон-телепат, который одним своим взглядом способен был довести её до исступления… Как и двум другим, ему тоже нравилось играть с ней, реализовывать самые разные сценарии, но если игры с Летоном были переполнены некой  подвижностью, непредсказуемостью, элементом неожиданности напополам с изысканной, утончённой романтикой, а игры Тамира всегда несли с собой целый шквал умопомрачительных ощущений, раскрывали резервы тела, удовольствия от близости, реализовывали самые тайные и постыдные фантазии, то в играх Аура всегда был неизменным некий интеллектуальный эффект.    

Как телепату, ему нравилось играть с ней, что называется, «без рук». Отдавать приказы одним лишь взглядом, диктовать свою волю молчанием. Неожиданно для себя самой она могла встать из-за стола во время завтрака, сбросить одежду, усесться напротив него с разведёнными ногами и приняться ласкать себя. Он смотрел, как она вспыхивает, загорается, плавится под собственными прикосновениями, и когда тело её начинало сотрясаться от первых сладких судорог, брал её. То грубо и нетерпеливо, то волнующе-нежно.

Одной из любимых игр обоих стал сценарий адептки и магистра, который обожал долго и очень чувственно… наставлять её и наказывать сладкой мукой за малейшую провинность. Несмотря на игровой характер, Флора вынуждена была признаться себе, что именно благодаря Ауру она сумела подтянуть те дисциплины, в которых до этого «плавала», а в тех, что давались легко, и вовсе стала лучшей в группе.