Фишмен медленно потянулся к банке с кока-колой и сделал глоток. Он явно искал, как бы выкрутиться.

— Не понимаю, о чем это вы, — проговорил он наконец.

— Не окажете ли мне небольшую любезность, — попросил Майрон. — Совсем небольшую. Давайте не будем по-глупому отрицать очевидное. Это сбережет нам время; мне совершенно не хочется задерживать родителей, которые подойдут сюда к часу.

Майрон перебросил ему один из снимков, сделанных в клубе.

— Это не я, — сказал Фишмен, взглянув на фотографию.

— Вы, Краш, вы.

— Но у этого человека на голове конский хвост.

— Я ведь просил об одолжении, — вздохнул Майрон.

— Вы из полиции?

— Нет.

— На такие вопросы надо отвечать правду, — сказал Джоэл. Не совсем так, но Майрон не стал спорить. — В общем, извините, но вы принимаете меня за кого-то другого.

Майрон испытал сильное желание перегнуться через стол и дать этому типу по лбу.

— Вчера вечером в «Даунинг, три» вы не заметили крупную женщину, одетую как девушка Бэтмена.

Фишмен промолчал, но в покер таким ребятам, как он, не выиграть.

— Она проследила за вами до самого дома. Нам все известно о ваших походах в клуб, и о торговле наркотиками, и о…

В этот момент Фишмен рванул на себя ящик и выхватил пистолет. Этого Майрон никак не ожидал. Кладбище сочетается со школой так же, как учитель французского языка с пистолетом, который лежит у него в ящике и который он наводит на тебя прямо у себя в кабинете. Майрон совершил ошибку, слишком доверившись обстановке, потерял всякую бдительность. Да, он совершил большую ошибку.

Фишмен стремительно перегнулся через стол и только что не ткнул Майрону дулом в лоб:

— Не двигайся, иначе башку снесу!

Когда на тебя наставляют пистолет, весь мир сжимается примерно до диаметра отверстия ствола. Какое-то мгновение, особенно если в тебя целятся, да еще с такого расстояния, впервые ничего, кроме этой дырочки, и не видишь. В ней сосредоточен весь твой мир. Она тебя парализует. Пространство, время, измерения, ощущения — все это перестает существовать. Остается одно лишь это черное отверстие.

«И все же, — приказал себе Майрон, — думай!»

Все это заняло долю секунды.

Первое. Расчет в уме: «Спустит ли он курок?» Стараясь не замечать пистолета, Майрон посмотрел Фишмену в глаза. Они были широко открыты и влажно блестели. К тому же Фишмен целился в него в классной комнате, когда в школе еще полно людей. Руки его дрожали. Палец на спусковом крючке. Если сложить все это, приходишь к простому выводу: этот человек безумен и потому вполне может выстрелить.

Второе. «Оцени противника». Фишмен — школьный учитель, женат, у него двое детей. Тот факт, что он торгует наркотиками в модном ночном клубе, ничего не меняет. Есть ли у него боевая подготовка? Сомнительно. Он действует как любитель — почти уперся Майрону дулом в лицо, а перегнувшись через стол, с трудом сохранял равновесие.

Третье. «Прикинь свои возможности. Представь их себе воочию». Будь нападающий не так близко, а, скажем, в другом углу комнаты или еще дальше, в десятке футов от тебя, тогда выбора нет. Разоружить его не получится, пусть даже ты насмотрелся фильмов про боевые искусства. Остается только ждать. Это возможность номер один. Да, Майрон мог застыть в неподвижности. Такой реакции, собственно, от него и ждут. Можно попробовать уговорить этого типа. В конце концов, они в школе и, чтобы выстрелить здесь, надо быть не просто сумасшедшим, а Сумасшедшим с большой буквы.