Увидев животных, Фундинул сейчас же переменился в лице и стал держаться поближе к Каспару, располагаясь так, чтобы тот закрывал его своим телом.
– Здравствуй, Каспар, – поздоровался Табриций.
– Здравствуй. Мне нужно заменить одну лошадь на мула.
– Лошадь на мула? – удивился Табриций. – Зачем тебе это нужно?
– У одного из моих бойцов плохие отношения с лошадьми.
– А с мулами хорошие с
– А с мулами хорошие. И пусть разница в цене между мулом и лошадью останется тебе – за лишнее беспокойство.
– Хорошо. Я сейчас же скажу своему конюху, он обернется за полчаса, – пообещал Табриций и направился к своему работнику, стоявшему возле лошадей.
Пока шли разговоры с конезаводчиками, через мост перевалили две арбы.
В одной знакомый лавочник вез Каспару необходимые для похода припасы, а в другой ехала Генриетта, доставляя хозяину оставленное в доме оружие и одежду.
– Вон твои доспехи едут, Углук, – сказал Каспар. – И твои стрелы, Аркуэнон.
– А как насчет завтрака? – напомнил орк.
– Там же и завтрак, если не побрезгуешь солониной.
– Не побрезгую, ваша милость. Я ничем не побрезгую, – заверил Углук.
Вскоре обе арбы добрались до места, и бойцы отряда, в том числе Бертран и эльф, стали их разгружать.
Каспар перекинулся с Генриеттой парой фраз, потрепал ее по щеке и пошел раскладывать припасы по седельным сумкам.
Продуктов должно было хватить на пару недель. Остальное следовало добывать в дороге. Для этого у Каспара имелись с собой пятьдесят золотых, ну а на крайний случай под рукой всегда был меч.
По сложившейся традиции Фрай выбрал себе ту лошадь, которая первой ударила о землю копытом при его приближении.
– Хороший конь, – сказал он. – Я назову его Салот.
– Боюсь, он не будет откликаться на это имя, – заметил Табриций.
– Ничего, привыкнет. Лошади меня любят и понимают.
Восхищение всех без исключения бойцов отряда вызвали доспехи – накладные защитные пластины и наплечники. Они были заготовлены для всех участников похода, однако Каспар не навязывал их, понимая, что ношение на себе такой тяжести требует известной сноровки и привычки.
Разумеется, Аркуэнон от доспехов отказался, должно быть полагаясь на свою лесную удачу.
Гном выбрал только наплечники, Бертран остановился на наплечниках, легкой кольчуге и поясных накладках. А Углук решился заковать себя в металл до пояса, чтобы превратиться в неприступную крепость.
Мессир Маноло также не потребовал себе никакой защиты, впрочем, у него и оружия-то никакого не было, если не считать баночек с порошками и всяких непонятных дощечек.
Был, правда, небольшой нож, однако им, по наблюдениям Каспара, мессир эти самые дощечки и стругал. Вместе с тем именно от колдуна зависела память Каспара, которую следовало пробудить. Иначе как они доберутся до документа?
«Будет обидно, если мессира подстрелят и из-за этого придется возвращаться», – сказал себе Фрай. О том, что пристрелить могли и его, он даже не думал.
Мессир Маноло снова занялся деревяшками, которые время от времени вбивал рукояткой ножа в землю – то в одном, то в другом месте.
Каспар заметил, что Бертран, Углук и даже Аркуэнон искоса поглядывали на мессира, однако спрашивать его напрямик о причинах такого поведения не решались.