Двое молодых людей снова взялись за свои инструменты.

— Этот старик, — продолжал объяснять Флористан Маскаро, — бывший слуга герцога Шандоса. Доложу вам, он мастер своего дела: никому не уступит в игре на трубе! Даже у меня, хоть и небольшой талант по этой части, есть явные успехи после двадцати уроков… Вот, послушайте сами…

Но Маскаро в ужасе замахал руками: мысль присутствовать при подобном испытании его не прельщала.

— Благодарю, благодарю вас! — сказал он, — когда у меня будет больше времени, я непременно послушаю вас! Но сегодня ужасно спешу и хотел бы срочно переговорить с вами о деле.

— О, к вашим услугам! Только здесь нам будет не совсем удобно, давайте поднимемся наверх и потребуем у дяди Конона особого помещения.

Если "особые помещения" у дяди Конона и не отличались особым удобством, то одно можно было сказать в их пользу: они были весьма уединенны и в них можно было вести любую тайную беседу, твердо зная, что тебя не подслушивают.

Маскаро и Флористан, заняв один из таких кабинетов, присели к столу, где бдительный Конон уже выставил бутылку с двумя стаканами.

— Прежде всего должен тебе сообщить, — заговорил Маскаро, обращаясь к Флористану, — я здесь вовсе не затем, чтобы обсуждать с тобой всякие сплетни. Я жду от тебя одной услуги, которую ты легко можешь мне оказать…

— Приказывайте, я готов.

— Скажи, тебе нравится жить у твоего графа?

— Чему тут нравиться… Я уже не раз говорил Бомаршефу, чтобы он подыскал мне другое место.

— Неужели? А мне что-то не верится! Служба у графа, оказывается, так легка и свободна, что твой предшественник…

— Благодарю покорно! — прервал его лакей с кислой миной, — послужили бы вы у него сами! Скуп, как крыса, подозрителен, как кошка…

Маскаро слушал все эти жалобы с рассеянным видом: было видно, что они не составляли для него открытия.

— Ну, а при мадемуазель Сабине служить не так уж и неприятно? — спросил он, желая перевести разговор в нужное русло.

— О, про нее ничего дурного сказать нельзя: добра, вежлива и не капризна.

— Так что будущий ее супруг, наверное, будет очень счастлив с нею?

— Ну, конечно же… Только брак ведь еще не состоялся! Опять же…

Флористан спохватился на минуту: в нем заговорило что-то похожее на совесть. Но остановиться и замолчать было выше его лакейских сил. Он огляделся и, наклонившись к уху Маскаро, таинственно произнес:

— Вам я могу это доверить: знаете, мадемуазель так воспитывали, что ею никто не занимался. Она выросла, как мальчик, в полной свободе, без всякого родительского контроля. Понятно, что из этого вышло…

Маскаро слушал очень внимательно.

— Неужели у мадемуазель Сабины есть любовник? — не вытерпел он.

— А как бы вы думали?

— Быть этого не может, милейший! И я не советую тебе повторять подобных нелепостей.

Сказанное еще более подстегнуло Флористана к дальнейшей откровенности.

— Нелепости! — повторил он обиженным тоном. — Чего же тут нелепого, если нам все известно доподлинно! И если я говорю, что есть любовник, значит, сам его видел и, кстати, не один раз.

— В самом деле? Ну-как, расскажи, как все было…