Джо: Нет, все руки не доходили.

Кит Карсон: Уехал из Хьюстона с шестидесятью центами в кармане, подарок девчонки по имени Люсинда. За четырнадцать часов прошел четырнадцать миль. Огромный домина с оградой из колючей проволоки и собаками. А с ними я никогда не ладил. Все равно, вошел в ворота от голода и жажды. Псы вскочили и бросились на меня. Пошел прямо на них, а они рычали все злее и злее. Подошел к двери и постучал. Открывает огромная негритянка, быстро закрывает дверь и грит, пошел вон, белая рвань. Снова постучал. Грит, пошел вон. Снова. Пошел вон. Снова. Тут дверь открывает сам старик, лет девяносто. В руках обрез. Грю, я не безобразничаю, папаша. Я голоден и пить хочу, зовут меня Каванов. Впустил меня и приготовил нам обоим мятные джулепы. Грю, живешь один, папаша? Грит, пей и не расспрашивай. Может один, а может и нет. Ты даму видел. Делай выводы. Я об этом слышал, но деликатности ради и глазом не моргнул. Если я тебе скажу, что это старик был моим дедушкой, ты ведь мне не поверишь?

Джо: Может и поверю.

Кит Карсон: Ну, так вышло, что он им не был. А было бы романтично, скажи?

Джо: А где вы пасли коров на велосипеде?

Кит Карсон: В Толедо, Огайо, в 1918.

Джо: В Толедо, Огайо? В Толедо не разводят коров.

Кит Карсон: Больше не разводят. В 1918 разводили. По крайней мере один мужик разводил. Бухгалтер, по имени Сэм Голд. Родом с востока, из Нью Йорка. Сомбреро, лассо, две коровы и два велисапеда. Место называлось Золотое Ранчо, два акра, сразу за городской чертой. Это был год Войны, помнишь?

Джо: Ага, помню, но давай насчет тех коров и велосипеда. Как ты их пас?

Кит Карсон: Легче легкого. Ездил без рук. Приходилось, иначе бы не смог бросать на них лассо. Работал на Сэма Голда, пока коровы не убежали. Они велисапедов боялись. Убежали в Толедо. И больше я их ни в жисть не видел. Он давал объявления во всех газетах, но они не вернулись. Это разбило ему сердце. Продал оба велисапеда и вернулся в Нью Йорк. Я вытащил четыре туза из красной колоды и пошел в город. Покер. Игрок по имени Чак Коллинс, любил играть. Сказал ему с улыбкой, не охота ли поставить сто долларов, что я не смогу вытащить четыре туза в следующей игре. Поспорили. Мои карты снаружи были черными. А другие карты были синими. Начисто про это забыл. Показал ему четыре туза. Бубновый туз, червовый туз, трефовый туз и пиковый туз. До шестидесяти лет буду жить — ни за что этих карт не забуду. Меня бы на месте убили, если бы не ураган в том году.

Джо: Ураган?

Кит Карсон: Неужели ты забыл ураган в Толедо в 1918?

Джо: Нет, в Толедо не было урагана, ни в 1918, ни вообще когда-либо.

Кит Карсон: Господи, Боже, а из-за чего, по твоему, поднялся весь сыр-бор? И каким образом я очнулся в Чикаго и увидел, что иду по Стейт-Стрит, как лунатик?

Джо: Видно, они вас напугали.

Кит Карсон: Нет, вовсе нет. Почитай газеты за ноябрь 1918 и увидишь, что в Толедо был ураган. Я помню, я сидел на крыше двухэтажного дома и плыл на северо-запад.

Джо: (серьезно) Северо-запад?

Кит Карсон: Что же, сынок, и ты мне не веришь?

Джо: (пауза. Очень серьезно, энергично и четко)