Потом Картер исчез, оставив ее, окровавленную, на земле. Слабость и дурнота не заставили себя ждать, и Лейси поняла: неминуемое началось. Она закрыла глаза и стала молиться: пусть Всевышний подаст знак. Знака не было, совсем как много лет назад, когда она, совсем девочка, лежала в поле. Неужели Господь забыл о ней в этот страшный час? Едва забрезжил рассвет, из неподвижной тишины возникла фигура мужчины. Лейси слышала его шаги, вдыхала дымный запах его волос и кожи. Она попыталась заговорить, но не смогла. Мужчина тоже молчал, не назвав даже своего имени. Он бережно, как ребенка, поднял ее на руки, и Лейси решила, что это Господь явился забрать ее на небеса.

Глаза с поволокой, нимб темных волос, дикий и прекрасный, как и окладистая седая борода, – он нес ее по дымящимся развалинам, а на щеках блестели слезы. «Слезы Господа!» – подумала Лейси и отчаянно захотела к ним прикоснуться. Она даже не предполагала, что Господь может лить слезы, но Он плакал постоянно и наплакаться не мог. Усталая и умиротворенная, Лейси заснула, что было дальше, не помнила, а открыв глаза, не почувствовала ни слабости, ни дурноты. Господь спас ее, а она поняла, как помочь Эми. Наконец поняла!

«Лейси, прислушайся…»

Она обратилась в слух. Голоса… Подобно шороху ветра на воде и стуку крови в жилах, они звучали везде и повсюду.

– Выслушай их, Лейси. Выслушай их всех…

Вот чего так долго ждала сестра Лейси Антуанетт Кудото! Спас ее не Господь, а смертный, Добрый доктор, как она мысленно его называла, хотя по-настоящему его звали Джонасом. Джонас Лир был самым печальным человеком на свете. Они вместе построили на поляне дом, размером не больше хижин, которые она видела в юности, гуляя по пыльным дорогам и глинистым полям, но куда прочнее и надежнее. Лейси жила в нем и по сей день. Доктор упомянул, что однажды уже строил дом, точнее коттедж, на берегу озера в Мэне. Он не уточнил, что строил его с покойной женой Элизабет, впрочем, в этом не было необходимости. Брошенный объект был настоящим подарком, который они с благодарностью приняли. Они разобрали обгоревшее Шале на бревна, разыскали в казармах молотки и пилы, рубанки и ящики с гвоздями. Когда обнаружились мешки цемента и бетономешалка, они отлили сваи для фундамента и сложили из булыжников печь. Целое лето они обдирали с казарм гонт, но плитка протекала так сильно, что в итоге пришлось делать крышу из глины и соломы. Чего на объекте хватало, так это оружия самого разного вида и назначения. От такого количества быстро не избавишься! Какое-то время они с доктором занимались исключительно разборкой оружия. В результате получилась целая гора блестящих металлических деталей, гаек и болтов, которые даже закапывать не стоило.

Доктор покинул ее лишь раз, на третье лето, когда отправился искать семена. Он взял единственную неразобранную винтовку, еду и канистру топлива для пикапа, на котором собрался ехать. Обещал вернуться через три дня, но минуло две недели, прежде чем Лейси услышала гул мотора. Из кабины доктор выбрался с таким отчаяньем на лице, что Лейси поняла: он вернулся только потому, что дал слово. По признанию самого доктора, окончательное решение он принял, когда добрался до Гранд-Джанкшен. Он и про семена не забыл… В тот вечер он затопил печь и, отрешившись от всего вокруг, смотрел на пламя. Ни в чьих глазах Лейси не видела столько боли и тоски! Она понимала: такому горю не поможешь, но подошла к нему и сказала: отныне им нужно жить как муж и жена, абсолютно во всех отношениях. Лейси считала, что любовь сродни великодушию. Разве трудно подарить ее человеку? Она сделала подарок и поняла, что именно любовь искала всю жизнь, именно к ней шла с детства по бескрайним полям и дорогам.