– Ерунда, – отмахнулась Зайка. – Может, клопы?

– Кто? – возмутилась Ирка. – Да как у тебя язык повернулся, я чищу матрасы каждый день, вы чего! Скорей уж блохи, Дарья Ивановна вечно Хуча к себе вместо грелки засовывает.

Теперь вознегодовала Маня:

– У Хуча, как, впрочем, и у всех наших животных, нет никаких паразитов. Как тебе, Ира, не стыдно!

– Не надо ссориться, – сказал Борис, – полно болячек, при которых тело покрывает сыпь: корь, скарлатина, псориаз, проказа, сифилис, СПИД…

– Ой, – сказала Ирка, – у меня там стиральная машина гоняет, пойду проверю!

– Хватит! – взвизгнула Ольга. – Пусть Дашка ложится в постель, все вниз, а ты, Аркадий, иди звони Оксане.

– Может, не надо? – пискнула я, почесываясь.

Красные пятна начали нестерпимо зудеть.

– Тебя никто не спрашивает, – отрезала Зайка и унеслась.

Где-то около полуночи в спальню вновь ворвалась толпа во главе с моей лучшей подругой Оксаной. Она работает хирургом, оперирует щитовидную железу, дружили мы столько лет, что и говорить нельзя, но все-таки стараемся выглядеть молодо.

Так уж повелось, что Ксюта лечит нас от всех болезней. Энергии у нее через край, заразительная улыбка всегда играет на губах, хотя, поверьте, живется ей совсем не весело. У Оксанки нет мужа, зато есть два сына, которых она подняла на ноги исключительно собственными усилиями, без бабушек, дедушек и нянюшек, три собаки и парочка кошек. Наши судьбы в чем-то схожи, только мне господь послал богатство, а Оксанке приходится много работать, чтобы прокормить свою ораву. Живет она в крохотной двухкомнатной «распашонке». Я давно хочу подарить ей квартиру с большой кухней, но боюсь. Ксюта очень гордая и ни за что не примет такого подарка, даже от меня.

– Ну, – радостно выкрикнула подруга, – какая ты хорошенькая!

Потом взгляд ее красивых голубых глаз переместился на моих домашних, и хирург категорично зая-вила:

– Давайте все отсюда! Нашли цирк! Аллергии никогда не видели?

Зайка, Кешка и Маня, никогда не слушающие меня, с Оксанкой спорить не решаются. Сделав разворот через правое плечо, они строем вышли за дверь. Маша все-таки не удержалась и пискнула:

– А отчего у нее аллергия?

– Сейчас произведу допрос и выясню, – пообещала Ксюта и захлопнула дверь.

– Скажи, – робко поинтересовалась я, – от геркулесовой каши такое возможно?

Оксана фыркнула:

– Вообще говоря, нет!

– А если слопать десять литров?

– Покажи мне идиотку, способную на такой поступок, – заявила подруга.

Я промолчала, хотя следовало ответить: «Она перед тобой».

Супрастин, всунутый в меня Оксаной, произвел волшебное действие. Утром от красноты не осталось и следа. Я умылась и застыла в задумчивости перед шкафом. Ночью я придумала, какую комедию следует разыграть перед Ираидой Львовной, чтобы баба прониклась ко мне сочувствием и доверием. Теперь нужно было осуществить задуманное.

Из недр гардероба я вытащила роскошный костюм от Живанши. Не люблю этот комплект, потому что он состоит из пиджака и юбки. Но в сентябре, когда мы в последний раз были в Париже, Зайка буквально заставила меня купить костюмчик, приговаривая: