Они снова начали креститься.

Игорь хотел что-то сказать, как вдруг послышался шум подъезжающей машины. У ворот церкви остановилась фиолетовая «десятка», из которой быстро вышел подтянутый мужчина в бежевом костюме с кустистой бородой, в которой пробивалась седина. Он скользнул взглядом по старушкам и Игорю с Павловым, после чего неторопливо проследовал к храму.

— Здравствуйте, батюшка, — стали кланяться старушки, и бородач, пробубнив что-то, изобразил в воздухе святой крест.

— Прошу прощения, — шагнул к нему Артем. — Добрый день, батюшка.

— Кто вы?

— Меня зовут Артемий Павлов, я адвокат из московской коллегии.

Отец Алексей окинул его оценивающим взглядом:

— Что привело вас в наши палестины?

— Если это возможно, давайте поговорим наедине. Я отниму у вас совсем немного времени.

Казалось, целую минуту настоятель внимательно смотрел на адвоката, и за это время на его лице успела смениться целая гамма чувств: настороженное беспокойство (и его не мог не отметить Павлов) быстро уступило место расслабленной снисходительности, будто отец Алексей прекрасно понял цель визита Павлова.

— Ну что ж, последуем во храм.

Когда они оказались в церкви, Павлов заговорил:

— Я заранее прошу прощения, батюшка. Вероятно, мои вопросы покажутся вам не совсем тактичными, но не задать их вам я не могу. Я представляю интересы человека, которого, по моему мнению, незаконно привлекли к уголовной ответственности. Этот человек сейчас за решеткой. И я уверен, что вы можете помочь пролить свет на эту ситуацию.

— Неправедным судом и Спаситель наш был предан на смерть лютую. Чем смогу…

— Хорошо. Вы ведь старожил, отец Алексей? Наверное, помните убийство десятилетней давности уголовного авторитета по кличке Кнут?

— Как не помнить, — тихо проговорил настоятель.

— Вы служили в милиции?

Настоятель скрестил на груди руки.

— Вы правы. ГУВД, уголовный розыск. Служил в должности старшего лейтенанта.

— Вы работали под руководством Бугрова? Дмитрия Олеговича Бугрова?

— Можно я спрошу, для чего вам это? — сверкнул глазами настоятель.

— Отец Алексей, — вздохнул Артем, — по официальной версии, произошло столкновение двух банд. Одни убиты, те, кто выжил, — в тюрьме. Но у меня есть все основания считать, что произошла чудовищная провокация и в этом деле задействована третья сторона.

— Какая сторона? — с легким раздражением спросил батюшка, но Павлов уловил в его голосе нотки растерянности.

— Я уверен, что в дело вмешалась правоохранительная система. Этой расправой убиты два зайца: во-первых, ликвидированы две банды, одна из которых полностью контролировала Новосибирск и прилегающие территории. Во-вторых, благодаря этому делу престиж милиции и прокуратуры был поднят до небывалых высот, учитывая, что в двухтысячные годы он не только был на нулевых позициях, а кое-где даже ушел в минус.

— Церковь не вмешивается в эти дела, — проговорил настоятель.

— Ответьте, пожалуйста. Тем более, это несложно проверить.

— Хорошо, сын мой. Я действительно работал под началом Бугрова.

— Что вас заставило уйти из милиции?

— Это личное.

Последняя фраза прозвучала довольно резко, и Павлов понял, что настоятель больше ничего не скажет. Впрочем, он и так узнал все, что ему нужно.