— Да просто тот факт, что обе согласились поехать и выступать вдвоем говорит сам за себя. Они знакомы и, кажется, вполне друг дружке симпатизируют. Так что не дрейфь, Лилька!
Василькова, пожилая дама со следами былой красоты и Бекасова, статная, белокурая, очень привлекательная, лет сорока пяти, как сели в поезде рядышком, и как открыли рты, так и не закрыли их до самого Питера. Лиле не слышно было, о чем они болтали, но она понимала, что разговор, наверное увлекательный. И спокойно задремала. Тетки ей понравились. С ними будет легко, решила она.
В Питере их встретил славный немолодой водитель Юрий Эльдарович и повез в гостиницу.
— С ума сойти, я не была здесь почти тридцать лет! Но все помню, как будто это было вчера! — ахала Василькова. — Вы, Лиля, тогда еще не родились даже!
— А почему? Не так ведь сложно приехать в Питер? — спросила Лиля.
— Несложно. Но у меня в Питере нет ни одной знакомой души, а я люблю ездить туда, где есть с кем хоть словом перемолвиться.
— Я так тебя понимаю… — проговорила Бекасова.
Лиля сразу отметила, что за время пути тетки перешли на «ты»!
— Так понимаю… Я год назад приехала сюда, хотела одна побыть… Но мне так плохо было, так тоскливо…
Машина переехала на Петроградскую сторону.
— Ой, если я не ошибаюсь, тут где-то рядом с мечетью должен быть дворец Кшесинской! — воскликнула Василькова.
— Совершенно верно, вот он!
— Ну надо же, помню! — сама себе умилилась Василькова.
Как странно, думала Лиля, совсем еще недавно, когда я приехала в Питер, все мои мысли были об Артеме, хотя я только что развелась с Денисом. А сейчас… Сейчас все мысли только о Ринате… И как здорово, что подвернулась эта командировка. Тетки явно беспроблемные. Они, конечно, сейчас уже здорово усталые. Слава Богу, гостиница оказалась классная. Лиля заглянула в оба номера. Там все было вполне роскошно. Два следующих дня будут довольно напряженными, но это и к лучшему. А про Артема совсем неохота думать. Быстро, однако.
Дверь ей открыла Полина Сергеевна.
— Лилёнок! Ты устала! Идем ужинать!
— Мамочка, мы ехали бизнес-классом, нас кормили ужином!
— Ну вот, а Сонька готовила! Соня, она не хочет есть!
— Лилечка, что за дела! Здравствуй, моя дорогая, ты не можешь так меня обидеть! Что ты ела в этом вашем поезде?
— Рыбу! Вполне приличную рыбу!
— Глупости, идем за стол, там все легкое! Пирогов я не пекла.
— Мамочка, а Мироныч не вернулся?
— Нет. Вернется еще не скоро.
— Ты скучаешь по нему?
— В меру, — улыбнулась Полина Сергеевна.
— Мама, ты завела роман?
— Нет, так, легкий флирт, но это освежает, придает глазам блеск. А что Артем?
— Нет Артема.
— Как нет? Он, надеюсь, не умер?
— Для меня умер. А так… жив-здоров и невредим мальчик Вася Бородин!
— Лилёнок!
— Извини, мама.
— Но глаза у тебя горят… Я бы даже сказала в них появилось что-то мне совсем незнакомое… Лилька, колись, — шепнула Полина Сергеевна.
Лиля смерила мать долгим взглядом. И вдруг решилась.
— Мамочка, пойдем к тебе, надо поговорить.
— Отлично. Иди в свою комнату, надень халат и приходи ко мне! Залезем в одну кровать и пошепчемся, как в детстве, помнишь?