Зал ахнул. Весть о сиде давно облетела Эретус, но мало кто верил в то, что это правда.
Деус подался вперед, впился в меня глазами и, сам того не замечая, ухватился за прутья решетки. В воздухе явственно запахло паленым мясом.
— Ты!!! — будто выплюнул он и зашипел от боли. Его откинуло вглубь решетки.
Я почувствовала, как мои губы раздвигает усмешка, полная удовлетворения. Пришла пора платить по счетам.
И в тот момент, когда я уже готова была повернуться к Судье, прямо над нашими головами сверкнуло окно портала.
Сначала в него влетело окровавленное тело асура с рвано выстриженными бледно-голубыми волосами. Оно шлепнулось с противным чавкающим звуком, с высоты трех метров, едва не задев нас.
Люди на трибунах вскочили, кто-то из женщин истошно закричал.
Портал мигнул еще раз и следом за асуром между нами упал сгусток тьмы, раза в два больше, чем моя голова. Кто-то крикнул:
— Бомба!!!
Все смешалось!
Эрионар бросился к нам.
Айренир оттолкнул меня в его сторону.
Я, как кукла, упала в руки Повелителя, не в силах даже вздохнуть. Лишь следила, как задрожала, активизируясь, наполненная тьмой оболочка. Эрионар жестким движением прижал меня к груди и резко развернулся, закрывая своей спиной.
Последнее, что я увидела — как Айренир бросается вперед, накрывая собой орудие смерти…
Эпилог
Десять лет спустя
Где-то в Первородном лесу.
Маленький мальчик с золотистыми вихрами и глазами цвета летнего неба протянул узкую ладонь, испещренную перламутровыми узорами, и на кончики его пальцев бесстрашно опустился мотылек: такой красивый, такой хрупкий…
— Мама! Смотри! Я поймал небесный цветок!
Молодая женщина обернулась. Под легкой накидкой блеснули волосы цвета белого золота. На изящном лице, как и у мальчика, сияли тейтры. Спрятанный в складках одежды живот намекал на ее положение.
— Осторожно, Эсольмиран, ты можешь ему повредить. — Не, мам, я даже не трогаю. Он сам сел!
Рядом с мальчиком в траве что-то пошевелилось.
— Ну что, Ами, нашла свое солнышко? — спросила мать, ласково глядя на пятилетнюю дочь.
Пухленькая розовощекая Амиранна была похожа на цветочную фею. На белокурых кудрях — венок из ромашек, в фиалковых глазах сияет детское недоумение.
— Не-а, — протянула малышка, — я зову, зову, а солнышко уползло, — и она растерянно развела руками.
— Ничего, — мать потрепала ее по голове, — подрастешь, научишься. Любой может управлять живыми созданиями, но только сидам они служат добровольно. А почему?
— Потому что сиды со-зи-да-те-ли, — произнес мальчик по слогам трудное слово.
— А может потому, что они самые красивые? — раздался чуть в стороне знакомый голос.
Из-за деревьев на поляну шагнул высокий дроу в темно-синем камзоле. Его длинные волосы цвета темного серебра змеились толстой косой до самых бедер, а голову украшала серебряная корона с одним — единственным черным бриллиантом посередине.
— Папа! — закричала малышка и протянула пухлые ладошки, заливисто смеясь.
Дроу подхватил на руки дочь и смачно расцеловал в обе щеки. Затем, поставив на землю довольно визжащую малышку, обнял жену и с гордостью остановил свой взгляд на сыне.