— Пойду проверю, — быстро сказал я.
Я помчался вниз, встретив на лестнице всклокоченную мисс Сапсан.
— Дверь с карманной петлей! — крикнула она мне вслед. — Девять минут!
— Ищу Нур! — крикнул я в ответ, не замедляя шага.
Я помчался по коридору первого этажа к кухне. Вокруг было всего несколько человек, торопливо собиравших свои вещи. Одной из них была Оливия, и я резко остановился, увидев ее. Она застилала простыни на своей койке, хотя мы, вероятно, никогда не вернемся.
— Оливия, ты не видела Нур?
— Ты не можешь ее найти? Это забавно.
— Забавно? Почему?
Она слегка покраснела.
— Ну что ж… Я действительно не должна говорить…
— Оливия, ты должна сказать. Мы вот-вот покинем Дьявольский Акр, и никто не знает, где она.
Оливия вздохнула.
— Она сказала, чтобы я не отдавала тебе это, пока мы не доберемся до Флориды. Клянусь, я его не открывала!
Она протянула мне запечатанный конверт из своего кармана. Я разорвал конверт. Внутри была записка, адресованная мне.
Дорогой Джейкоб,
Я пишу это, когда ты ушел, чтобы подумать. Я тоже тут подумала.
Ты, наверное, уже понял, что я не проходила через карманную петлю со всеми остальными.
Я все еще в Дьявольском Акре.
Если петлевая дверь еще не закрылась, пожалуйста, не ищи меня. Ты меня не найдешь. Как ты знаешь, я хорошо умею прятаться.
Моя судьба предрешена. Я больше не могу от неё убегать.
Я найду тебя снова, если этому суждено случиться.
Я очень на это надеюсь.
С любовью, Нур.
Отчаяние пронзило меня. Я точно знал, что она задумала. Она ждала, когда мы уйдем, когда упадет щит, а потом встретится лицом с Каулом. Один на один.
Письмо дрожало в моих руках.
Нур не хуже меня знала, что означает отступление. Каул построит новую армию. Он сокрушит еще больше петель, опустошит города и заставит все человечество ненавидеть нас, если они уже этого не сделали. И она была готова отдать свою жизнь, чтобы остановить это.
Но это была не та жертва, которую я готов был ей позволить. По крайней мере, не один.
— Что там написано? — спросила Оливия, ее лицо исказилось от беспокойства.
— Просто нежности, — солгал я, притворно улыбаясь, когда складывал письмо в карман. — Через несколько минут она встретит нас у входа в петлю.
— Я тебе не верю.
— Встретимся наверху, — сказал я — еще одна ложь — и повернулся, чтобы уйти. — А теперь поторопись, ладно?
— Подожди! Куда ты идешь?
Я старался говорить спокойно, когда отшутился о последнем походе в ванную, а потом вбежал наверх и не оглянулся.
Я не мог позволить никому узнать, что задумала Нур.
Они попытаются найти ее. Они не уйдут. И когда щит падет, Каул убьет их.
В любом случае, они мало что могли сделать, чтобы защитить ее от Каула.
И я тоже не мог.
У меня не было пустот. Никакой силы. Я был просто слабым мальчишкой.
Моя рука сжала ключ в кармане.
Но он может стать чем-то другим.
Я завернул за угол в холл и взбежал по ступенькам.
И услышал эхо голоса Горация:
«Монстр».
Глава двадцать третья
Все, что говорил мне Бентам, было правдой: ключ вставлялся в замочную скважину его портрета, одного из многих портретов Бентама, висевших в его доме, но единственного, висевшего на потолке за пределами его кабинета, и единственного, на котором он так лукаво улыбался. Чтобы попасть туда, мне пришлось выкатить лестницу на колесиках на середину пола, взобраться по ней и достать ключ, как Микеланджело, расписывающий потолок Сикстинской капеллы. Когда я повернул ключ, картина открылась на меня качнувшись на петлях, открывая проход. Надо мной был воздуховод, по бокам которого были вмонтированы поручни.