Навстречу нам гордо и с видом победительницы вышагивает Мегера. Я надеюсь, что она просто пройдет мимо, но нет. Мегресса настроена поболтать и еще раз подчеркнуть свою победу.

– О Дайана! – довольно восклицает она. – А я тебя ищу.

– Не насмотрелись еще на меня сегодня? – интересуюсь я.

– Дерзишь? Как всегда. А у меня для тебя задание. Думаю, тебе будет интересно изучить этот материал.

– Вы прекрасно знаете, что нет. – Я мило улыбаюсь, но беру из ее рук толстую тетрадь.

– И тем не менее жду от тебя завтра выполненное задание.

– Ждите, – великодушно позволяю я и иду дальше. Мегера и ее предмет, внезапно ворвавшиеся в мою жизнь через семь лет, волнуют сейчас меньше всего.

«Ты тут учиться, что ли, будешь?» – удивленно отзывается Эль в моей голове.

«Сама в шоке», – отвечаю я.

До моей комнаты добираемся без приключений, а едва я закрываю дверь за своей спиной, Эль тут же принимает человеческий облик и разваливается на моей кровати, блаженно вытянув ноги и закинув руки за голову.

– Ты совсем спятил? – спрашиваю я его, скрестив на груди руки. – Я же сказала тебе валить отсюда. Я Блэкфлаю сдалась в обмен на твою свободу. Почему ты не воспользовался шансом? Тебя же ищут в Северных землях! Ты должен был уже помогать Ребекке. Она волнуется за тебя!

– А ты ничего так устроилась, уютненько. Думал, он тебя запихнет в темницу, а все не так плохо.

Вампир демонстративно игнорирует мои вопросы, как делает всегда, когда не хочет развивать какую-либо тему.

– Эль… – тяну я. – Почему ты еще в Северных землях? Серьезно.

– Я волнуюсь за тебя, – отзывается он. – Представления не имею, как ты могла подумать, что я тебя брошу. Поэтому я добрался до заставы с эш Грисом, а пока он совершал переход, сбежал и отправился искать тебя. Мне все равно, что ты мне сказала, Дайана, я не хочу тебя бросать. И не собираюсь выполнять твои приказы, если они мне не нравятся.

– Ты не понимаешь… – Я качаю головой. – Я не врала, когда говорила, что мне тут ничего не угрожает. Но это мне, а не тебе. Не знаю, что с тобой сделает Блэкфлай, если поймает. А он поймает, поверь мне.

– Ты же знаешь, меня не так просто поймать. Я умею прятаться и умею быть упрямым. Если я хочу остаться в замке и охранять тебя, никто мне не сможет помешать.

– Эль, тебя сегодня едва не поймал Пушистенька. – Я устало вздыхаю и присаживаюсь рядом с вампиром на край кровати.

– Демоны! Точно, я же хотел спросить, что это еще за мерзкая тварь?

– Это моя кисонька, – признаюсь я, смущаясь.

– Ты мне не говорила, что у тебя есть это чудище. Где ты его вообще взяла?

– Я приехала с ним в академию. Мы тогда были крошками. Сейчас Пушистеньке девятнадцать. Я не думала, что он жив, поэтому никогда и не рассказывала. Я его оставила в замке, потому что он чувствовал себя здесь как дома. Блэкфлай… он стал Пушистеньке настоящим хозяином. А я… – смешок выходит горьким, – так, мать-кукушка.

– А он жив? – с сомнением интересуется Эль. – Я, честно сказать, не очень понял. Хотя обычно могу отличить живое от неживого. А тут… какое-то пограничное состояние.

– Сомневаюсь. – Я усмехнулась. – Но не тебе задавать такие вопросы. Понятие жизни и смерти иногда очень и очень относительно.