Читая в кабинете маршала Опаркова это сообщение, Ставинский чувствовал, что у него буквально отнимаются ноги. Кретин! Он же прекрасно знал, что пока он здесь, в России, – нельзя, нельзя давать американцам никакой, абсолютно никакой информации! Они получили от закройщика шифровку о том, что готовится окружение Европы каким-то новым оружием, и пожалуйста – Купер полетел к начальнику Штаба НАТО. Но у КГБ наверняка есть свои агенты в CIA и в Штабе НАТО. И если КГБ узнает причину поездки Купера в Осло!… Все! К черту! Никаких встреч с этим закройщиком Ивановым, черт его дернул за язык проболтаться закройщику о новом оружии! Цену себе набивал, идиот! Хорошо еще, что не сболтнул насчет мини-лодок Бенжера. Но пора сказать Опаркову об этой новой идее, Бенжер каждый день пристает – доложил он Опаркову о мини-лодке или нет. И оттягивать дальше доклад опасно. Бенжер может сам прорваться к маршалу…

– Я думаю, что эти натовские маневры – их запоздалый ответ на концентрацию наших войск на границе с Польшей, – говорил ему между тем маршал Опарков, кивнув на огромную карту Польши, которая висела слева от него на стене кабинета. На этой карте вся Польша уже была изрезана мощными стрелами танковых и десантных ударов, и главный удар был нацелен на польские порты – Гданьск, Гдыню, Щецин. – Они там в НАТО прекрасно понимают, – сказал Опарков, – что если Ярузельский сам не справится с «Солидарностью», то мы в эту Польшу войдем. Вот и бряцают оружием, пугают. Но поздно: Гданьск и Гдыня уже блокированы нашим флотом. – Он устало откинулся в кресле, отпил крепкого чаю из стакана и продолжил: – Но поход Гущина придется отложить на пару месяцев. Ни к чему нам лезть туда, когда там маневры, переждем. Они там покрутятся две-три недели, поманеврируют, а потом, как обычно, будут отдыхать от этих маневров полгода. Кстати… – Он прищурил свои голубые глаза и отбросил со лба рыже-седоватый чуб. – А что, если, пока все силы НАТО на севере, мы пощупаем дно на юге, где-нибудь возле Италии? Италия у нас идет второй после Швеции, не так ли? – Он пригнулся к переговорному устройству, нажал кнопку, сказал: – Командующего ВМС Горчакова. Горчаков? Это Опарков. Слушай, генерал Юрышев через часок даст тебе несколько точек морского дна возле Италии. Пошлешь на эти точки лодочку, чтобы взяла пробы грунта… Да, это для проекта «Глубокая глотка». Подробности он тебе расскажет лично. Пока. – Опарков отключил селектор и посмотрел на Ставинского. – Ну вот. Кстати, хорошо бы этот фильм, «Глубокая глотка», прокрутить для гостей на Галином дне рождения…

У Опаркова было усталое, но благодушное лицо. Теперь, когда после его бессонных ночей Польша оказалась в кольце блокады войск Варшавского пакта, он мог позволить себе и отдохнуть, и расслабиться. Нажатием кнопки он вызвал своего адъютанта майора Рязанцева.

– Коля, – сказал он майору, – позвони в Госкино, попроси на завтра «Глубокую глотку».