— Я всё расскажу за чаем. Идёт?

— Хорошо.

— Завари свой вкусный чай, мама. А я пока посмотрю твои цветы в оранжерее. Можно?

— Можно. Что ты спрашиваешь? Ты ведь дома. Я там такой сорт новый вывела, цветки цвета индиго. Иди, посмотри.

Я решила пойти в оранжерею, чтобы оттянуть время разговора. Глупо, знаю, да и не надышаться перед смертью, но всё же я надеялась еще привести нервы в порядок. Мама слишком хорошо меня знает и чувствует моё разбитое сердце. Она будет допытываться и случайно этим сыпать соль на свежие раны.

Ходила между рядов с цветами в горшках, а мысли были вовсе не здесь. Как говорить с мамой на тему Мэтта? Как объяснить ей причины скорого развода? Как идти послезавтра на работу для того, чтобы подать заявление на увольнение? Я не знаю. Мне кажется, что у меня просто не хватит сил со всем этим справиться в одиночку.

— Эй, ты чего тут? — мягко позвала меня Кирстен, положив руку на плечо. — От мамы прячешься?

— Привет, дорогая, — поцеловала в щёку сестру. — Да, прячусь немного. Так заметно?

— Привет-привет, — ответила девушка. — Мне — да. Лицо у тебя такое, будто схоронила хомячка.

— Не смешно, — нахмурила я брови.

Ох уж этот чёрный юмор моей самой доброй в мире младшей сестрёнки! Нашла про кого шутить.

— Ладно, прости, — потянула она меня за руку, усаживая на скамью в центре оранжереи.

— Что случилось, Кэт? Ты с чемоданами.

Наверное, если и есть на свете человек, который понимает меня и чувствует лучше, чем мама — то это пятнадцатилетняя Кирстен. Она мудрая девочка, уже взрослая для своего возраста. Возможно, мне стоит выговориться ей, и станет хоть капельку легче.

— Да вот и мама спросила, чего я с вещами. А я не смогла ей так сходу всё объяснить.

— Она тебя запытает своей любовью. Всё равно придётся рассказать. Потренируйся на мне, — пожала плечами сестра.

— Знаешь, мне действительно нужно высказаться. Тяжело так на душе, — сказала я своим сцепленным на коленях рукам.

— Так скажи, милая, — положила Кирстен на мои руки свои тонкие ладошки. — Ты ведь знаешь, я никогда не сужу и никому не расскажу. Мы ведь с тобой не только сёстры, но и подруги. Забыла?

— Нет, помню, — ласково потрепала её по щеке. — Конечно, помню.

Она ещё юная, но что такое любовь, уже представляет себе — у неё уже есть бойфренд, которого одобрила даже строгая мама.

— Я вернулась домой, — сказала я ей, утирая слёзы. — Мы больше не будем жить вместе с Мэттом и разводимся. Прости, я не сказала тебе, мне не позволял Донован — брак был фиктивным. И больше он ему не нужен.

— Фиктивным? А зачем? — задумчиво закусила губу она.

— Так нужно было. Он помог мне и Джейсону, а я — ему. Мэтту нужна была фальшивая жена, роль которой сыграла я.

— Понятно. А ты влюбилась, да? Поэтому сейчас плачешь.

— Да. Влюбилась, — уныло кивнула я головой. — Дура.

— Чего это дура? Он такой классный, как в него можно не влюбиться?

Она схватила меня за руку:

— У вас что-то было?

Не уверена, что должна отвечать на такие вопросы младшей сестры. Мы еще никогда о таком с ней не говорили. Но решила всё же не врать.

— Да.

— Тогда почему он тебя отпустил?