- Готово, - сказал он.

Маг не колебалась. Она вошла в бункер так глубоко, что веревка натянулась. Мольнар несколько секунд ждал.

- Что ты чувствуешь? - спросил он.

- Кажется, ничего. Только очень жарко.

- Это от напряжения,

Он посмотрел на часы. Прошла минута.

- А сейчас?

- Ничего. В самом деле ничего.

Через пять минут, когда Маг вышла из бункера, Мольнар уже знал, что был прав.

- Мы выиграли. Маг, - сказал он, отвязывая веревку. В полутьме были видны очертания ее лица.

- Значит, я свободна?.. - Она говорила медленно, с трудом.

- Да.

- Это великолепно, профессор. - Маг резко повернулась и побежала вверх, к светлому прямоугольнику выхода. Мольнар сложил веревку, спрятал ее под оберточную бумагу и пошел по лестнице вслед за Маг. На середине пандуса он заметил сандалию.

Итак, поля не было. Теперь Мольнар мог просто выйти за ограду и спуститься вниз к городку. Наверняка какой-нибудь корабль забрал бы его и через пять-шесть дней он вернулся бы к себе, если только его комнату за это время еще не сдали. Но Бертольд умер, и это его беспокоило. Мольнар был уже немолод и старался действовать без спешки. Он решил повторить эксперимент.

"Я войду внутрь, а Маг будет страховать меня, размышлял Мольнар. Только хватит ли у нее сил, чтобы достать меня оттуда, если я потеряю сознание?" Он решил, что обдумает это после ужина. Но после ужина пришел Эгберг.

- Мне кажется, профессор, что нам нужно поговорить, - сказал он и сел в кресло, убрав с него какие-то вещи Мольнара.

- Я уже давно жду этого.

- У меня не получалось прийти раньше, потому что я не знал результатов анализов и тестов. Зато теперь у меня есть полное представление о состоянии вашего здоровья.

- Полное?

- Да. Мы проверили все очень тщательно. Оказалось, что мое первоначальное заключение было правильным. Состояние вашего организма не допускает возможности трансплантации автономного сердечного органа.

- Как это понимать?

- Сейчас ваше сердце приводится в движение энергией извне, вырабатываемой генератором силового поля, здесь, в институте. Поэтому вам нельзя покидать институт.

- И вы не собираетесь пересадить мне автономное сердце?

- Нет.

- Я люблю прямые ответы. Но вы совершили преступление. Я не давал согласия на такую операцию.

- Я спасал вам жизнь. Мне пришлось выбрать ту систему искусственного сердца, которая у меня имелась. Вам так же хорошо, как и мне, известно, что по этой причине ни один суд не станет взыскивать с меня денежный штраф.

- Но я имею право требовать замены этого сердца.

- Конечно. Если вы выплатите стоимость автономной системы, а также операции по ее трансплантации.

- Это нереально. И вы об этом знаете, Эгберг.

- Знаю.

- Итак, как долго вы собираетесь продержать меня здесь, в институте?

- Отключить ваше сердце я не могу, поскольку это приводит к угрозе жизни пациента и запрещается законом. Разумеется, я бы мог передать вас в любой из государственных институтов, но такая возможность ввиду нашего многолетнего знакомства в расчет не входит.

- Значит, до смерти?

- Будем говорить откровенно, у вес совсем не блестящие перспективы, профессор.