Отдельно стоит упомянуть о живых существах. Из окна дилижанса я разглядел несколько лужаек, на которых паслись знакомые чешуйчатые коровы-химеры… с которыми было что-то не так. После пары минут пристального разглядывания дошло, что: они были… маленькие! В смысле, не совсем крохотные, а раза в полтора-два меньше тех, что сторожат лесозащитные полосы Эрста. Ещё через минуту картинка в моей голове наконец-то с треском сложилась: бурёнки росли! В смысле, находились на разных стадиях достижения своего “взрослого” размера. Н-да, а я почему-то думал, что их уже прямо так собирают. Инерция мышления, не иначе: я же читал в спецификации о регенерации своих “лошадок”, и даже несколько раз наблюдал её работу вживую на попавшей под раздачу Милке. Если раны зарастают без следа, почему самому организму целиком не расти?
Кроме четвероногих химер были и другие: в небе можно было разглядеть силуэты птиц, перемещающихся слишком быстро для обычных животных, а над цветущим полем роились чёрные точки собирающих нектар насекомых… или нет. С учётом расстояния, каждая точка при близком знакомстве должна была быть размером с мужской кулак, и я искренне надеялся, что это такие колибри. Впрочем, химерологам ничего не стоило и колибри снабдить ядовитыми жалами с нервно-паралитическим ядом вроде осиного — так что ну его нафиг, это близкое знакомство! И, пожалуй, я не буду ловить рыбу в одном из замеченных около города озёр: мало ли что там разводят? Логика говорит, что рвы у стен приграничных полисов, заполненные водой, тоже стоит заселить чем-нибудь общественно-полезным на случай волны мутантов с территории Шрама.
Наш транспорт въехал в ворота… и ещё добрую минуту катил по тоннелю. Освещение внутри вполне позволило разглядеть несколько поясов безопасности, расположенных один за другим: опускающиеся створки, больше похожие на аварийные гермозатворы из московского метро. Если бы не звук копыт тяговых химер, то тише, то громче стучащих о покрытие пола тоннеля, я бы уже начал подспудно ожидать, что мы приедем на подземную станцию, с платформой, эскалаторами и турникетами. Но нет – до такого прогресса тут пока не дошли: устье тоннеля открывалось на обычную площадь… окружённую четырёхэтажными домами по периметру. В которых без проблем угадывалась знакомая типовая гостиница в количестве восьми корпусов. И это всё – только у одних ворот, а самих въездов в город четыре штуки! Чувствую, на улицах будет людно.
Пожалуй, “людно” – это было слишком мягкое определение: несмотря на типичный для полиса проект городской застройки, в некоторых местах наблюдалась натуральная толпа. Да что говорить — по Нессарии ходил общественный транспорт! Что-то вроде земных трамваев конца девятнадцатого века на конной тяге, только без рельс — этакая укороченная и переделанная версия ставшего привычным дилижанса, с дополнительными входами и сиденьями попроще. Больше скажу, тут ещё и регулировщики дорожного движения попадались! Натуральный центр цивилизации. Блин…
На Машу и Рону количество разумных и окружающий ландшафт произвели неизгладимое впечатление – это было хорошо заметно по слегка шокированным выражениям на лицах. Мне стало понятно, зачем гостиницы вынесли прямо к въездам: если бы на улицах ещё и ищущие пристанище приезжие толкались, было бы совсем уж… как на Земле. Я, сразу как мы заселились, вытащил спутниц на короткую прогулку без определённой цели — очень уж зудело осмотреться. И не зря: ощущение, что вот теперь действительно вернулся домой, только окрепло. Множество явно не жилого назначения домов, небольшие парки и скверы между ними, разнообразно одетые и куда-то целенаправленно спешащие прохожие, включившиеся в сумерках яркие уличные фонари -- не один на двести метров, как в Эрсте, а нормально установленные: неудивительно, что с темнотой суета и не думала стихать. Честно сказать, я пару раз машинально пытался увидеть поверх крыш далекие контуры небоскрёбов Москва-сити или расцвеченную огнями иглу Останкинской телебашни. И это несмотря на то, что поток транспорта составляли исключительно экипажи на живой тяге и верховые. А ещё среди людей и существенно менее многочисленных эльфов там и тут мелькали пушистые “локаторы” гуманоидных химер.