— Ищем грустного? — догадался Елисеев.
— Ага.
— Как же найти его по такому описанию?
— Вернемся в угро, посмотрим сводки за месяц. Помнишь, я говорил тебе, что уже слышал о похожей краже?
Они зашли в свой кабинет.
— Ты как, проголодался? — участливо спросил Колычев.
— Да утром как поел, так и все… — признался Петр.
Борис словно читал его мысли.
— У меня тоже в брюхе заиграло. Сейчас организуем небольшой перекус.
С этими словами Колычев направился к выходу.
— Ты куда? — окликнул Петр.
— К Левину. У него всегда едой разжиться можно. Одолжу ситного чуток да сахаринчику. Глядишь, попьем чайку. А потом за работу.
Вернулся Борис вместе со смуглым «гимназистом», которого Петр видел на утреннем совещании.
— Осип, — представился Левин. — Для своих — просто Ося.
— Петр.
— Будем знакомы, Петр. Нам с тобой вместе трубить и трубить в уголовном розыске.
Левин пришел не с пустыми руками. Как и предполагал Колычев, «гимназист» оказался запасливым. У него удалось разжиться всем необходимым для чаепития, заменившего сыщикам обед.
— Ты ведь не местный, Ось? — спросил Елисеев, отхлебывая горячий сладкий чай.
— Точно. Что, в глаза сильно бросается?
— Да не то чтобы сильно… Просто говор у тебя не наш, — выкрутился Петр. — У нас на «о» налегают и многие слова переиначивают. Слышал, наверное?
— Ах, в этом смысле… Из Одессы я. Там родился и вырос, учился в одесской гимназии, хотел в университет поступить.
— К нам-то как занесло?
— Война… — Левин загрустил. — Родителей петлюровцы расстреляли во время погромов, прямо у меня на глазах. Я поклялся отомстить. Пошел в добровольцы, попал в Первую конармию товарища Буденного. Потом по комсомольской путевке направили в милицию, прямиком в железнорудский губрозыск. С той поры и ловлю преступников. Такая вот у меня незамысловатая биография…
— Извини. Не хотел тебе душу бередить.
— Ничего! Время такое… У всех горечи в жизни хватает. Эх! — вздохнул Левин. — Поскорей бы социализм построить! Тогда и заживем по-человечески! Как думаешь, построим?
— Обязательно построим. Недолго терпеть осталось, — кивнул Елисеев. — Соскучился народ по справедливости, по мирной жизни. Вот поборем врага внутреннего, а потом и внешнего, и начнем социализм строить. И нам не все же за бандитами гоняться.
— При социализме бандиты вымрут как класс, — убежденно заявил Колычев. — Сами посудите: почвы для них неоткуда взяться будет. Разве что из личной склонности. Бывают такие гады, которым убивать и грабить просто в силу характера нужно, но их не очень много. А при социализме ученые придумают какую-нибудь штуку, чтобы характер вредный менять в положительную сторону. Наука — она чудеса творит!
В кабинет вошел Янсон.
— Обедаете, товарищи?
Сыщики вскочили.
— Да, товарищ Янсон. Присаживайтесь с нами.
— Рад бы, да некогда. В исполком вызвали. Что там по краже в Губфинотделе?
Колычев одернул рубаху, отрапортовал коротко:
— Работаем.
— Что удалось выяснить?
— Путем обыска установили, что потерпевшая к краже отношения не имеет. Имеем словесное описание предполагаемого преступника. Скорее всего, кто-то из заезжих.