Елисеев прежде в ресторанах не бывал. И в «Михалыча» нагрянул бы из одного любопытства. Чтобы раньше времени не спугнуть рыбку, действовать решили в несколько этапов. Сначала Елисеев, как самый не примелькавшийся из сотрудников губро, сыграет роль посетителя ресторана, присмотрится, что к чему, а потом, где-то через полчасика, внутрь ворвется Колычев с бойцами ЧОН.

По такому случаю Петра переодели в более приличную одежду, которую собирали чуть ли не всем миром. В ход пошел костюмчик, реквизированный у проходившего по уголовному делу теневого маклера. Оказалось, что у преступника и Елисеева примерно один размер. Вот только в плечах рубашка и пиджачок в полоску слегка жали. Елисеев боялся сделать лишнее движение, а пиджак даже застегивать не стал. Зато лакированные штиблеты оказались в самый раз.

Колычев осмотрел переодетого стажера критическим взором и резюмировал:

— Вылитый буржуй!

Елисеев чуть не задохнулся от возмущения, но друг его успокоил:

— Ничего, это для дела. А ну-ка, еще разок крутанись. Посмотрю все ли у тебя с тылу благополучно.

Убедившись, что с нарядом все в порядке, Борис протянул несколько ассигнаций.

— Держи. Это тебе для убедительного вхождения в образ. Только без меры не трать. Дензнаки казенные и счет любят.

— За кого ты меня принимаешь? — обиделся Петр.

— За боевого товарища. Отличного сыщика, но пока неопытного. Деньги прибери в надежное место.

Елисеев достал из карманов брюк надушенный платок и, немного поразмыслив, завернул купюры в него, а сам платок спрятал во внутреннем кармане пиджака.

— Да, — вспомнил Колычев, — револьвер вертай.

— Как же так?! На дело и без оружия…

— Без оружия ты не пойдешь.

— Не понял…

— Помнишь, ты о «бульдоге» спрашивал? — Колычев продемонстрировал оружие. — Его можешь взять с собой. Он не такой приметный. А «наган» у тебя кажная собака разглядит. Не волнуйся, после операции верну.

— Верни обязательно. А вот «Бульдога» я тебе не отдам, — сказал Елисеев. — Даже не уговаривай.

— И не надо. Я специально для тебя его выпросил, — объяснил Колычев.

Он слегка обнял друга и, отстранившись, произнес:

— Удачи, Петь! Главное, на пулю шальную не нарвись, а то я уже с тобой успел свыкнуться.

— Постараюсь, — пообещал Елисеев. — Самому не хочется.

Возле стеклянных дверей «Михалыча» стоял негр в шляпе-котелке, узких клетчатых брючках и полосатой манишке на голое тело. Лишь пристально всмотревшись, можно было понять, что рожа у негра вполне себе рязанская, а темно-шоколадный цвет кожи приобретен искусственным образом. Театральный гример неплохо потрудился, создавая образ угнетенного, но не теряющего веселого нрава черного труженика Североамериканских Соединенных Штатов. При виде его особо впечатлительные бабки опасливо крестились и норовили сплюнуть.

Негр встретил Елисеева ослепительной улыбкой. Зоркий глаз сыщика сразу отметил нехватку двух клыков на верхней челюсти.

— О, мистер! Заходите! — обрадованно заговорил темнокожий и, сняв котелок, склонил голову.

— Обязательно, братец, — сказал Елисеев, игнорируя вытянутую руку негра.