— Этими руками, — демон вытянул на свет свои длинные, сероватые пальцы и венчавшие их черные когти. — я вскрыл тела тысяч. Я оторвал головы сотням. Я пролил крови больше, чем озер рек в Безымянном Мире. Я высушил энергетических тел столько, что можно было бы наполнить вторую Реку Мира. Я наслаждался чужими душевными ранами, Хаджар, но… — демон покачал головой, осушил бутылку, а затем бросил её в костер. Пламя радостно захрустело деешвым стеклом. Хельмер явно не наслаждался вкусом, а хотел попросту напиться. — Я так и не понял, что это такое — душа. Хотя, может, это потому, что у демонов её нет. Но если её нет, то тогда почему мне так дерьмово, Хаджар. Почему так болит? Вот здесь. В груди. Почему так больно…

— Ты уже в курсе, да?

— В курсе… про что.

— Про кого.

— Про… кого?

— Про Артеуса?

— Артеуса?

Неужели просто совпадение? Неужели, когда за их спинами, внутри простого сруба, лежал умирающий Артеус, чья душа была ранена фанатиком — Хельмер заявился просто так. Просто поболтать. Будто… будто ему больше не с кем было вести беседу.

— Не важно, — покачал головой Хаджар. — У тебя что-то случилось?

— Что-то случилось? — фыркнул демон. — Это все равно, что если бы заяц спросил, что тревожит волка. Я хищник, Хаджар — а ты добыча.

Хаджар опустил ладонь на рукоять клинка. Демон явно был пьян. Но Хельмер, видя эти движения, только в очередной раз фыркнул и покачал головой.

— У меня был враг… лучший враг… и, пожалуй, единственный, за все тысячи эпох моих странствий… друг. Я хотел его убить. И хотел спасти. Хотя бы попрощаться. Сказать, что не было сказано. Проводить в последний путь, — Хельмер протянул ладонь и в неё легла новая емкость с горячительным. — А теперь… теперь мы разделены больше, чем расстоянием или временем. Теперь это судьба, Хаджар. Сбываются старые пророчества. И я потерял своего единственного друга и так и не смогу спеть тому тризны. Проводить к праотцам, когда придет его час.

Хаджар счел бы, что все это — очередной спектакль, дурацкая выходка демона, но что-то подсказывало, что Хельмер был серьезен. И у демона действительно был друг… враг.

— И кто твой…

— Вы встретитесь с ним, — перебил Хельмер, затем поправил шляпу и растянулся на своем троне из роя ночных кошмаров. — ну что мы все обо мне, да обо мне. Как твои дела? И где прекрасная Летэя и…

Хельмер вдруг повел носом по воздуху, а затем вытянул ладонь. Прямо из сруба к нему на кончики пальцев опустился маленький черный комочек страха и страданий — сны Артеуса. Хельмер заглянул в них и его единственный глаз расширился от удивления, а затем тот громко засмеялся.

Смеялся долго. С чувством. Радостно и, вроде, даже, с облегчением.

— А я ведь ему говорил не пить ту брагу! Говорил ведь, проклятому коротышке! — он хлопал себя по коленям. И смех его звучал разбитыми осколками старого стекла. Как если бы человек пытался скрыть за радостью глубокую рану и боль. Только вот — Хельмер не был человек. И об этом нельзя забывать. — Значит, ранена душа и ты… собираешься навестить Титанию?

Хаджар даже икнул.

— И ты все это понял по одному только сну Артеуса?