– Откуда такие подробности, – всё ещё сопротивлялся Константин, – ваша буйная фантазия меня пугает, да как вы вообще смеете обвинять меня в убийстве брата?

– Все знают, что вам, Константин, не стоит пить, вы становитесь хвастливым и болтливым. Вы сами поделились этой историей с Марго, отдыхая у неё в кровати с бутылочкой вина. Наш коллега всю ночь пересматривал сохранённые видео и нашёл вашу пьяную исповедь. Я думаю, этот ваш глупый поступок тоже повлиял на решение убить Марго, с тех пор вы стали её бояться.

Вдруг Константин, словно перестав бороться сам с собой, неожиданно начал говорить:

– С самого детства я жил с ощущением неполноценности, – при этом его лицо исказилось и стало отвратительным, – Витя самый сильный, самый добрый, а Костик трус. Старался учиться хорошо, ведь самый лучший Витя этого не мог, мозгов ему не хватало, но и здесь пролетел. Ботаников в школе не жалуют, поэтому стал отхватывать. Но здесь вновь появился Витя, защитил и одновременно унизил, сказав «Эх ты, хлюпик». Как же я тебя тогда ненавидел. В школе все мне завидовали, у тебя такой брат классный, а мне хотелось крикнуть: не брат он мне вовсе. И мать, что воспитывала меня с года, всё равно его любила больше, ведь он ей родной, а я так, бесплатное приложение к отцу. Когда начались девяностые, кто всех содержит, кто на еду зарабатывает и детям на одежду, – конечно, Витя. Такой благородный, принесёт деньги, положит на стол и с издёвкой спросит: что, так и не платят тебе, Костик, в институте? А я не привык унижаться на рынке, я не торгаш и в рэкетиры не мог пойти, а этот везде успевал. Васька моя к нему бежала радостнее, чем к отцу, ведь я не мог ей подарок принести, а этот носил, специально, чтоб меня унизить. Тогда, на осенней дороге в Находку, должен был умереть ты, а не Родька, слышишь, ты. Мама всё просчитала, раз ты за рулём, к завалу пойдёт Родька, но и здесь ты решил проявить свою показушность. Оставил Родьку сидеть в машине, а сам пошёл к завалу. Это я сказал маме – убей, она не знала вас в лицо и поэтому перепутала.

– Замолчи, – крикнула Элеонора Борисовна, – ты что несёшь, не было этого.

– Ненавижу тебя, – ещё громче закричал Константин, – с этой пошлой Марго спал, лишь только чтоб насолить тебе, каждый раз при этом представляя, как исказится твоё довольное лицо, когда ты узнаешь.

– Костя, что ты говоришь, – ужаснулась Луиза, закрыв лицо руками.

– И картина мне твоя не нужна, – уже не мог остановиться Костик, – мама предложила выбрать самую дорогую картину и уехать жить в тёплые края. Но мне не нужны были никакие края, зато меня грела мысль, как ты будешь страдать, и согласился. Ты даже не представляешь, милый братик, как мне было приятно видеть, что ты мучаешься, как подозреваешь своих близких, как не доверяешь никому. Я ликовал видя, как ты чувствуешь себя дураком, которого обвели вокруг пальца. Этот придурок, – Константин кивнул в сторону Алексея, – гладко тут рассказал, какая Марго была шантажистка. Да курица она безмозглая была. Это именно я попросил Марго отстранить шантажом от тебя Руслана и Милу, этой дуре было всё равно, её не интересовали вещи, никак не связанные с деньгами, а с этих фриков брать было нечего. Она просто рассказала мне ради шутки, что узнала в девушке Руслана соседку, пропащую наркоманку и продавщицу наркотиков, а я воспользовался этой ситуацией. У меня уже был план, как и Тимура от тебя отдалить, жаль, времени не хватило. А Эмма, только слепой не видел вашей обоюдной любви, но я ей запретил, пугая тем, что мать воспользуется ситуацией и начнёт доить непомерно новоявленного зятя.