– Эмма любит вас, очень давно любит, но из-за матери боялась сближения, боялась, что та воспользуется вашим родством и заставит дочь тянуть из вас деньги. Она не тратила ни копейки из денег, что вы ей давали, неужели вы не замечали, как просто она одета, как скромно живёт. Она всё до копейки складывала, зная, что мать вернётся, надеясь откупиться от неё, чтоб только вы не пострадали. Когда она просила устроить мать в ваш дом, то была уверена, что та взялась за ум на старости лет и хочет спокойной жизни. Эмма даже не предполагала, что её мать с братом готовят. Сейчас препятствий нет, будьте, наконец, счастливым, разрешите себе это, всё закончилось, а жизнь продолжается. Альберт Эйнштейн говорил, жизнь – как вождение велосипеда, чтоб сохранить равновесие, ты должен двигаться дальше. Так что вперёд, помогите своим близким, им, возможно, сейчас труднее, чем вам.

Владивосток провожал четверых москвичей голубым небом, солнцем и тёплым ветром, будто и не было вчерашнего страшного шторма, убийств, предательств и разбитых судеб. Словно это всё приснилось четверым, таким разным, но уже таким родным людям, только привкус соли на губах напоминал, что это была реальность.

А где-то в пригороде города, на отдельном острове, начал новую жизнь красивый дом. Он тоже пережил три страшных дня, он много нервничал и переживал. В самые страшные моменты ему даже хотелось зажмурить глаза или закрыть ладошками уши, чтоб не слышать и не видеть этих ужасов, правда, в последний момент он вспоминал, что нет у него ни глаз, ни ладошек.

Сегодня произошло чудо: вместе со штормом чёрная пелена лжи, что накрывала дом в последнее время и не давала нормально дышать, спала. Ложь, словно закончив свой срок годности, растворилась в воздухе и перестала существовать. Дом теперь знал, что всё будет хорошо, ему об этом поведал молодой человек со старинной картины. Он рассказал дому, что у каждой лжи есть свой срок годности, и ей обязательно придёт конец. В этом чудесном мире всё тайное всегда становится явным. И дом почему-то поверил ему. Взгляд у молодого человека в старинном берете был такой, что казалось, он смотрит откуда-то из вечности, оттуда, где всё известно, оттуда, куда уходят люди, когда умирают. Он рассказал дому, что художник, который его писал, был не просто человеком, он был гением и в каждую картину вкладывал частицу своей души, от этого его творения были словно живые. В эту же картину получилось вложить чуть больше, наверное, потому, что это был автопортрет гения. И вот уже более пятисот лет душа художника смотрит на этот мир с картины и грустит, согласитесь, скучно смотреть кино, когда знаешь, что будет дальше.