Друж бежал за ним. Сев возле фонарного столба, он услышал фразу Дениса Евгеньевича, обращенную к хозяину Марселя:

— Операция прошла успешно. Врачи довольны.

— Вот и хорошо, Денис Евгеньевич, я же говорил, все нормализуется.

— Камень с плеч упал, честное слово.

— Слушайте, Денис Евгеньевич, а может, сейчас ко мне завернем? Посидим, расслабимся, а то вы, я смотрю, комок нервов. По сто пятьдесят пропустим, глядишь, полегчает. Моя на работе, а если б и дома была, возражать не стала б.

— Спасибо за приглашение, Семен. Мне в больницу ехать надо. Я домой на пару минут забежал, с Дружем погулять, переодеться. В другой раз.

— Договорились, — хозяин Марселя пожал Денису Евгеньевичу руку и подмигнул Дружу.

Днем Друж снова остался дома один. На этот раз одиночество не зажало его тисками, теперь оно было другим: легким, как нежный ветерок, и светлым, как чистое августовское небо. Одиночество одиночеству рознь.

Вечером к Денису Евгеньевичу приехали гости. Наташа с порога заявила: надолго не задержатся. Спешат.

— Почему в больницу не заехали?

Зять Михаил — высокий, немного сутулый здоровяк — зевнул и прошел в гостиную.

— Пап, времени не было. Мишка неотлучно дома, за плиточниками глаз да глаз нужен. Мы в ванной плитку меняем. Знаешь, выбрали бордовую, однотонную. На пол тоже бордо, но с блестками. Плитка — закачаешься. Папка, итальянская, и с двадцатипроцентной скидкой. Магазин ликвидируют, у них сейчас акция…

— Мама ждала, — прервал дочь Денис Евгеньевич.

— Пап, ну я на днях заеду. Ну в самом деле, сегодня не смогла. Начальница работой завалила, а Мишка с плиточниками возился.

Ленка каких-то двух охламонов посоветовала, ой, пожалела, что согласилась. Квасят оба, работа стопорится… Вся на нервах.

Появившись в коридоре, Михаил снова зевнул.

— А что, батя, рама у зеркала и впрямь бронзовая?

— Бронза, — кивнул Денис Евгеньевич.

— Натусь, если настоящая бронза, то…

— Да замолчи ты! — огрызнулась Наташа. — Потом поговорим. Пап, мы тут в магазин заехали, пирожных к чаю купили. Никитка, где ты там, пошли чай пить.

— Сейчас, мам.

— Не сейчас, а сейчас же.

— Я с Дружем играю.

— Руки не забудь помыть. Пап, ну рассказывай, что врачи говорят. Мишка, отойди ты от зеркала, — Наташа толкнула мужа в плечо и, не слушая отца, спросила: — Сколько ты врачу заплатил?

— Нисколько, операцию бесплатно делали.

Михаил хмыкнул и снова зевнул.

— Ой, папка, наивный ты человек. Бесплатный сыр только в мышеловке бывает. Неужели сам не знаешь?

— Не знаю, — резко ответил Денис Евгеньевич. — И давай не будем об этом.

Когда Денис Евгеньевич скрылся на кухне, Михаил начал поглаживать массивную зеркальную раму.

— Твой отец пещерный человек.

— Он врач, — глухо отозвалась Наташа. — И прошу заметить, никогда не принимал от пациентов подарки.

— С мелюзги-то? Сказанула. Что он от своих сопляков взять мог? Грязные подгузники и жеваные соски?

— Не скажи. Родители этих самых сопляков часто благодарили отца. Конфеты там, шоколад, коньяк…

— И?

— Не брал.

— Дурак!

— Прекрати.

— А что, я не прав?

— Он мой отец.

Притянув к себе жену, Михаил миролюбиво прошептал: