Один из напавших на Джулию нажал на кнопку, и шары пришли в движение. Кислота заклокотала, растворяя отводы пленки. Джулия находилась в каком-нибудь метре от края ванны. Тот, что запустил установку, сорвал с девушки блузку. Он начал жадно мять ей грудь, дыша в лицо перегаром.

— Послушай, куколка, если ты будешь со мной любезна, — все в порядке. Если же нет, то я брошу тебя вот туда, в кислоту.

Он грубо задрал ей юбку. Джулия, опершись руками об пол, делала отчаянные попытки подняться на ноги.

В другом конце цеха послышался звук открываемой двери. Каттани услышал шум запущенной установки и, обеспокоенный, поспешил в цех.

— Джулия! Джулия!..

Из-за бобин он не мог увидеть, что происходит.

Нападавшие выпустили свою добычу. Но прежде чем убежать, один из них схватил Джулию за горло, вплотную приблизил свое лицо с ужасно выпученными глазами и прорычал:

— Скажи своему отцу, что с друзьями так не поступают. Он должен выполнить — что именно, он сам знает.

Девушка была напугана до смерти и глядела на него, как загипнотизированная. Он схватил ее за волосы и яростно дернул. Потом со всей силы ударил по лицу — так, что она, отлетев, ударилась головой о борт ванны.

Каттани разглядел две метнувшиеся к запасному выходу тени и пару раз выстрелил им вдогонку, но не попал. Он не мог понять, почему Джулия не отзывается.

— Джулия, где ты?

Затаив дыхание, он прислушивался, ловя каждый шорох из-за гор пленки. И с облегчением вздохнул, услышав наконец слабый стон.

Он нашел девушку в обмороке. Взял на руки и вынес из цеха.

В клинике Джулия пришла в себя. У нее был кровоподтек на левой щеке, разбита губа и глубокие царапины на груди.

Она коснулась руки Крррадо и умоляюще произнесла:

— Не оставляй меня здесь одну.

— Не беспокойся. Я никуда не уйду. — Коррадо не отрывал от нее ласкового взгляда.

Вдруг выражение ее лица переменилось. Она нахмурила лоб.

— Это было ужасно, — произнесла Джулия, — просто ужасно.

Шок прошел, и в памяти постепенно начали всплывать страшные подробности. Она вновь видела беспощадно жестокие глаза подонка, схватившего ее за горло. Вспомнила полные угрозы слова, которые тот велел передать отцу.

— Они шантажируют папу, — сказала она. — Не знаю, чего они хотят от него. Но ты не уходи. Я боюсь.

Коррадо кивнул головой. Он наклонился над ней и нежно поцеловал в губы.

— Это был всего лишь каприз молодости.

Выйдя из клиники, Джулия отправилась к матери и показала ей кассету.

Синьора Анна сразу же сказала, что нечего из этого делать трагедию.

— Ну что ты хочешь? В этом возрасте часто делают глупости. Я вбила себе в голову, что стану актрисой. И дала себя уговорить сделать несколько кинопроб. — Внезапно она рассмеялась, но смех был невеселым. — Как я тебе показалась? Правда, была неплоха?

Несколько удивленная, Джулия внимательно поглядела на мать. Моложавая, полная жизни женщина!

— Мама, — сказал она, — ты и сейчас еще хоть куда.

— Твой отец заставил меня забыть о кино. От мысли сниматься я отказалась из-за любви к нему.

— Тогда ты его любила.

— Конечно. — Тень печали скользнула по ее лицу — Дорогая моя, мы с твоим отцом были счастливой парой. Много лет, до тех пор, пока не родилась Грета. Этот хрупкий ребенок, казалось, должен был еще больше нас сблизить. А получилось так, что из-за нее мы отдалились друг от друга…