— На меня злится? За что? — недоуменно поинтересовалась Катрин.
— У тебя сиськи красивее, — исчерпывающе объяснил Эрго.
— Ты, светловолосая, ешь, потом болтать будешь, — рассерженно рявкнул Дикси. — Или не голодная?
За пару минут Катрин вполне убедила зрителей, что бывшая купчиха весьма оголодала. От обеда хозяев беженке досталась остатки фасоли, смешанной с тушеной рыбой. Острый соус был замечательно вкусен. Порция оказалась скромной, но лучше, чем ничего. Катрин благодушно подумала, что черноволосая девчонка готовит неплохо. Остается надеяться, что отравить гостью у Эрраты духа не хватит. Пусть малышка потерпит. Гостья видов ни на хозяина, ни на эту виллу озерную-дурацкую не имеет. Корабль берем и отчаливаем. Лучше отдали бы эту яхту сразу, а то придется нервы друг другу портить. Неизвестно, как хозяин, а эта троица — вполне нормальные люди. Эррата, правда, малость с придурью. Но это по малолетству. Ревность у нее, у соплюшки. Хотя, возможно, это у нее от имени. Эррата , — надо же. И кто здесь такой латинист увлеченный?
— Цензор!
Катрин, выскребающая остатки фасоли, чуть не подавилась. Хозяин появился эффектно. Даже слишком — еще чуть-чуть, и гостья бы обкашляла всю залу.
Охрана стояла на ногах, преданно пожирая глазами начальство. В дверях кухни материализовалась Эррата. Эта смотрела на господина с обожанием и истовой надеждой.
Посмотреть было на что. Катрин не могла вспомнить, чтобы видела столь красивого мужчину. Разве что на отфильтрованных компьютерными ухищрениями рекламных фотографиях.
Высокий. Широкоплечий, узкобедрый. Просторная, безупречно чистая одежда подчеркивает идеальную фигуру. Руки сильные и потрясающе пропорциональные. Аристократически тонкие и правильные черты лица. Взыскательный, даже суровый, взгляд черных глаз. Короткие темные волосы. И самое шокирующее — темная, цвета орехового дерева кожа. Светлая одежда замечательно оттеняет лоск необычной шкуры красавца.
Катрин за свою бурную жизнь частенько общалась с представителями самых разных рас и этносов. Чего уж там — довольно часто и без предрассудков делила с ними ложе, не отступая от проверенных интернационалистических лозунгов политического руководства Рабоче-крестьянской Красной Армии. Собственно, межрасовые забавы еще до армейской службы начались. Да что сейчас вспоминать — этот тип, хозяин виллы на Тихой, ни в какие большие и малые расовые систематизации не укладывался. Не бывает среднеевропейского варианта со столь смуглой кожей и такими длинными правильными ногами. И таким безупречным лицом. Ой, он не настоящий!
Стоп. Ты, вообще-то, личность нетрадиционная, причем обремененная немаленькой семьей. Головой должна думать, а не тем самым местом.
Катрин выпорхнула из-за стола и, проклиная себя за то, что вытирать рот теперь неуместно, грациозно бухнулась на колени.
— Милорд, к милости вашей взываю! Ибо одинока и беззащитна. Страшную утрату претерпела. Не обидьте одинокую женщину.
Теперь бы лбом в пол бахнуться, в лучших холопских традициях. Сколько себя готовила, чтобы норов свой проклятый переломить, на коленях стоять, в ногах валятся. Только сейчас челом бить — неэротично получится. Разве что если задницей к хозяину повернуться.