Именно из-за заправки бензино-спиртовой смеси в топливные баки Андрей и команда поняли, что ожидается рейд к оккупированным берегам, но когда? Вечером Андрея вызвали в штаб.

– Вы временно подчиняетесь товарищу… э-э….

– Иванову, – подсказал мужчина, сидевший в углу кабинета.

Мужчина был в цивильной одежде. Немногим старше Андрея. Андрей хмыкнул. Он такой же Иванов, как Андрей Шаляпин. Всё пресловутая секретность.

– Слушаюсь!

– Распоряжения получите на катере.

Такого ещё не было. Надо прикинуть курс, длительность похода ещё до выхода в море. Но спросить невозможно. У штаба уже ждала полуторка. Иванов сел в кабину, Андрей полез в крытый кузов. Опа! А здесь уже трое и тоже в гражданской одежде, только все почти одного возраста и причёски коротковаты для цивильного человека. Да ещё в кузове большой армейский длинный мешок, такие применяются при десантировании с самолёта. Зачастую в таких мешках оружие, боеприпасы, запас провизии. Зачем группе оружие?

Если группу обнаружат, и дойдёт до стрельбы, считай – задание сорвано. У немцев в своём тылу и фельдполиция, и гестапо, и карательные отряды, и полиция из местных предателей. Уйти не дадут, пустят по следу собак, будут гнать, как зверя на загонной охоте. Наверное, парни понимали всю сложность задания. Андрей проникся уважением. Все под Богом ходим, и погибнуть в бою может любой военнослужащий. Но одно дело – среди своих, по поговорке «на миру и смерть красна». И другое дело в окружении врагов, в безвестности. Командование не знает – погиб ли героем или добровольно сдался в плен, выдав боевых товарищей. Не хотел бы Андрей оказаться на их месте.

Ехали недолго, грузовик остановился на причале. Хлопнула дверца, откинулся брезентовый полог, товарищ Иванов обратился к Андрею:

– Товарищ командир! Распорядитесь, чтобы на палубе никого не было, и освободите нам малый кубрик.

– Есть.

Андрей всех членов команды собрал в большом кубрике, устроил небольшую информацию о положении дел на фронте, фактически пересказал сводку Совинформбюро.

– А сейчас по боевым постам, выходим в море.

Взятая на борт группа явно не хотела, чтобы моряки видели их лица. Грузовик уже уехал. Андрей постучал в дверь, его впустили. «Иванов» расстелил карту на столе. Карта была немецкая, высокого качества, но армейской, не морской. На морских изобаты глубин, подробности. Изобаты – это линии равных глубин морского дна. Для моряков такая информация бесценная.

– Нам сюда!

И ткнул пальцем в Ачуево на кубанском берегу.

– Когда подходить будем, предупредите, я покажу конкретную точку высадки. Отходим.

– Есть.

До косы Тузла Андрей ходил, но в Азовском море не был никогда. На подводной лодке там делать нечего, море мелкое, если только в надводном положении идти. Для кораблей крупнотоннажных, идущих к Мариуполю или другому порту, есть фарватер. Отклонился в сторону и сел брюхом на мель. До Ростова, по Дону, могут подняться среднетоннажные суда. Катерники могут плавать по всей акватории, у катеров малая осадка позволяет.

К Керченскому проливу подошли в темноте. На небе тучи, ветерок. Похоже – вот-вот пойдёт дождь. Андрей распорядился перевести выхлоп двигателей под воду. Двигатели теряют в мощности, зато не слышно рёва, разносящегося над водной поверхностью на километр, а то и более. Малым ходом миновали остров Тузла, через час косу Чушку. Самые опасные места. А дальше самый полный вперёд. По расчётам Андрея через полчаса должно быть Ачуево. Но уже через четверть часа в рубку поднялся «Иванов».